Год 89-ый; Члены комитета «Карабах» выходят на свободу

Не располагавшие иными рычагами карабахцы продолжали верить, что Москва может и способна найти справедливое решение Карабахской проблемы, и прерогатива передачи Карабаха Армении принадлежит руководству СССР. Исходя из этого, 3-го мая 1989 года в адрес Горбачева была направлена очередная телеграмма за подписью четырнадцати деятелей.

«Горбачев находился на пути в Китай. Договорились, что он примет карабахцев сразу по возвращении.

На пути в Москву делегацию в Ереване принял первый секретарь ЦК КП Армении. После пары ознакомительных слов Сурен Арутюнян спросил напрямик:

– Ну, ребята, как вы собираетесь сформулировать свои требования, вернее, просьбу к Горбачеву?

Выдержав небольшую паузу, Погосян сказал:

– Вывод НКАО из состава Азербайджана и воссоединение с Арменией.

Реакция Арутюняна была неадекватной и очень эмоциональной – с использованием усвоенных в бытность в Москве секретарем ЦК ВЛКСМ общеизвестных словосочетаний русского фольклора.

Лидер КП Армении счел, что такая постановка вопроса заранее обречена на провал и что мы в Москве не получим поддержки.

Арутюнян оказался прав. Принимая карабахцев, Горбачев сказал: «Если вы настаиваете на обсуждении вопроса о выводе автономной области из состава Азерб. ССР, то я вынужден заявить, что проблема подобного решения не имеет, и я не вижу смысла продолжать встречу».

1989-й стал в Карабахе годом особого управления.

Один из последних премьер-министров Советской Армении Фаддей Саркисян считает месяцы правления Аркадия Вольского позитивными: «Вольский не обращался с вопросами к Азербайджану. Он работал исключительно с Арменией. Временное руководство областью Комитетом особого управления (КОУ) отвечало нашим интересам. Вольский действовал самостоятельно, решительно и беспристрастно, подчиняясь только Центру. Не могло быть сомнений в том, что Вольский, с его независимой политикой,  не устраивал азербайджанцев».

С этой1 точкой зрения согласны не все. Мнения о создании и деятельности КОУ противоречивые. Решением Михаила Горбачева от 12 января 1989г. в СССР впервые вводится особая форма правления – прямое управление из Москвы. При юридическом сохранении за Карабахом статуса автономной области в составе Азербайджана формируется КОУ, подчиняющийся непосредственно Кремлю, глава комитета наделяется полномочиями председателя исполкома областного совета (премьер-министра). Председателем КОУ назначается Аркадий Вольский, исполнявший до этого функции спецпредставителя Кремля в Карабахе.

Формирование КОУ явилось попыткой промежуточного решения карабахской проблемы. Вольский сотрудничал с Баку и Ереваном, встречался с руководителями обеих республик. Баку не очень вдохновляло решение Горбачева, ибо создание КОУ лишало Азербайджан непосредственной власти над Карабахом.

Гейдар Алиев признавал, что Карабах де-факто отделился от Азербайджана еще в 1988 г.: «Карабах был отторгнут от Азербайджана в 1988 году. Когда в феврале 1991 года я говорил на сессии, что Карабах потерян, меня пытались убедить, что он принадлежит Азербайджану как никогда раньше. Но ведь создание Комитета особого управления фактически означало отторжение Карабаха от Азербайджана. Возглавляемый Вольским Комитет подчинил Карабах непосредственно Москве, хотя де-факто он подчинялся Армении».

Для Степанакерта и Еревана промежуточное состояние прямого подчинения Карабаха Кремлю также являлось не лучшим решением.

12 июля 1988 г. сессия областного совета народных депутатов Нагорного Карабаха приняла решение о выходе НКАО из состава Азербайджана и переименовании области в Арцахскую Армянскую Автономную Область. Ранее – 21-го июня – сессия, за подписью председателя исполкома областного совета Шмавона Петросяна, направила в Верховный Совет СССР просьбу о временном выводе области из состава Азербайджана и передаче ее под юрисдикцию правительства СССР вплоть до окончательного урегулирования проблемы.

Член Комитета Семен Бабаян, который был назначен заместителем председателя КОУ, не согласен с мнением, что Вольский непосредственно исполнял указания Москвы. «Если б Вольский и КОУ действовали исключительно под диктовку Москвы, Горбачев не стал бы распускать комитет. Горбачев понял, что в комитете происходит что-то не то. Промышленные объединения Карабаха решением комитета переводились в подчинение Армении. Начался процесс фактического воссоединения Карабаха с Арменией».

«Центр сформировал комитет Вольского с целью обеспечения контроля над ситуацией, вторая цель – если не пресечь, то хотя бы заморозить Движение. В период особого управления укрепились связи Карабаха с Арменией, но поскольку мы убедились в том, что комитет не в состоянии способствовать политическому урегулированию проблемы, а, наоборот, лишь тормозит его, комитет лишился доверия. Я не причисляю себя к разряду людей, воспринимающих действия КОУ как безусловно позитивные, но не отношусь и к тем, кто оценивает их однозначно негативно», – говорит Олег Есаян, которого Вольский назначил начальником социально-экономического отдела КОУ.

Партия Дашнакцутюн охарактеризовала создание КОУ как «положительный, хотя и неполноценный шаг»: «12-го января 1989 г. в действиях советских властей явно наметился поворот: впервые, начиная с февраля 1988-го, Кремль смягчил свое «нет» в ответ на требования арцахцев».

По мнению главного редактора газеты «Советский Карабах» Максима Ованнисяна, Москва пыталась потушить Карабахское движение экономическими преобразованиями: «Основной целью Движения была идея независимости и свободы. И здесь цели КОУ расходились с нашими. Вольский был тонким стратегом и пытался совместить их, но это было практически невозможно».

Сам Вольский считал упразднение комитета «большой ошибкой». «До начала этой дикой войны, пока действовал Комитет особого управления, в Карабахе погибли всего восемь человек. Мы ушли в январе 1990 года, а в феврале разгорелась настоящая война. И это было большой ошибкой. Может, нас и пора было заменить, но оставить прямое управление из Москвы должны были обязательно».

1-го мая 1989 г. в Карабахе поднялась вторая волна забастовок. Политические руководители Арцаха требовали воссоединения НКАО с Арменией, отмены  комендантского часа, прекращения строительных работ в населенных пунктах, где проживали азербайджанцы.

Максим Ованнисян отмечает, что забастовка парализовала деятельность КОУ: «Предприятия не работали, и проводить реальные реформы Вольскому стало чрезвычайно трудно. Оглядываясь назад, понимаю, что можно было быть благоразумнее. Вольский одним звонком решал серьезные задачи, решения которых мы в течение десятков лет не могли добиться ни от Баку, ни от Москвы. Фактически, мы стали частью Армении. Но нашей основной целью была независимость и свобода, и Вольский здесь ничего поделать не мог, потому что миссия у него была другая».

Члены комитета «Карабах» выходят на свободу

Тем временем в Советском Союзе набирали силу демократические процессы. Горбачев продолжал получать поддержку с Запада. В феврале 1989 года советские войска были выведены из Афганистана, в марте, впервые в СССР, состоялись свободные парламентские выборы.

В союзных республиках популярностью пользовались национальные лидеры, проводившие идею независимости. Кое-где не удалось избежать столкновений. 9-го апреля советские войска жестоко разогнали митинг в Тбилиси. Под танками погибли десятки мирных жителей.

В Армении обстановка была сравнительно спокойной. В мае 1989 года Верховный Совет признал 28-ое мая Днем восстановления армянской государственности, а трехцветный флаг – национальным символом. Бюро партии Дашнакцутюн приветствовало решение руководства Советской Армении специальным заявлением. Все три традиционные армянские партии в целом одобряли деятельность Сурена Арутюняна.

В конце мая из московских тюрем были выпущены члены комитета «Карабах». Сначала их этапируют в Ереван – в Советашенский изолятор. Население Армении принимает их как национальных лидеров, пострадавших за идею.

Рафаел Казарян вспоминает: «Встреча была бурной. Нас выпустили из Советашена поздно ночью. Повсюду, где проезжали наши машины, улицы были полны народу. Это было чрезвычайно трогательно. Та ночь так и стоит перед глазами. У Матенадарана состоялся митинг. Первым выступил я и попросил: люди, не возводите нас в ранг героев, настоящие герои – это вы, а мы всего лишь выражаем вашу волю. Я сказал собравшимся: чествуя, вы можете сбить с пути истинного этих молодых людей».

Левон Тер-Петросян акцентировал внимание на другом: «Движение прогрессировало настолько, что если в 88-ом идея независимости казалась чем-то далеким и недостижимым, то сегодня народ живет этой идеей. Если в 88-м мы считали, что можно вести диалог с коммунистическими властями Армении – ходили в Центральный комитет, нас туда приглашали, решались различные вопросы, нам удавалось избегать столкновений и жестких позиций, стало очевидно, что Движение теперь настроено непримиримо, не желает больше говорить с Суреном Арутюняном и обращаться в Центральный комитет. Водораздел стал глубже».

После освобождения членов комитета «Карабах» внутриполитическая ситуация в Армении заметно изменилась. Несмотря на то, что компартия все еще оставалась у власти, она теряла авторитет день ото дня, чем и пользовался комитет. Противоречия между комитетом «Карабах» с одной стороны, компартией и традиционными партиями, особенно, с Дашнакцутюн – с другой, были идеологическими и касались, прежде всего, внешнеполитического курса Армении.

Тер-Петросян утверждал, что для достижения национальных целей армянский народ должен уповать лишь на собственные силы. Он охарактеризовал как «политически несостоятельную и опасную лихорадочно пропагандируемую» точку зрения, согласно которой Армения, «будучи окруженной враждебными народами, исповедующими иную религию, может существовать лишь при покровительстве какой-либо державы».

«Подобное умонастроение обрекает наш народ на моральное рабство, лишает права быть политическим союзником, которое является в политике залогом успеха. Восприятие Армении как фактора, срывающего программу пантюркизма и тем самым обслуживающего интересы России, вновь затягивает «Армянский вопрос» в сложную область международных отношений, которая чревата для судьбы  нашего народа опасными последствиями», – говорил Левон Тер-Петросян.

АРФД была озабочена выступлением Тер-Петросяна, подчеркивая, что отдельные его заявления «могут способствовать отклонению от непреложного курса армянской политической мысли».

19-го августа 1989 г. комитет «Карабах» публикует программу Армянского общенационального движения (АОД), в которой, в частности, говорится: «В осуществлении национальных программ армянский народ должен уповать на собственные силы, не возлагая надежд на содействие извне. Любое противоположное утверждение опровергается историческим опытом и служит делу удержания нашего народа в духовном рабстве. Проявлением рабского мышления является и умонастроение, согласно которому у нации могут быть постоянные друзья и постоянные враги».

«Наше движение не направлено против какого-либо народа. Наш принцип – жить в мире и согласии со всеми соседскими народами. Но мы также убеждены, что мир и согласие могут быть прочными, если основаны на справедливости и отказе от ущемления прав. Первоочередной  целью нашего движения было и остается воссоединение Арцаха и Армении. Мы намерены также добиться признания Верховными советами Армении и СССР факта геноцида армян в 1915 г. и обратиться в ООН с требованием признать этот факт – 24 апреля должно быть признано в Армении Днем памяти жертв геноцида».

С 4-ого по 7-ое ноября в Ереване состоялся учредительный съезд АОД, в котором принимают участие более тысячи делегатов из Армении, Арцаха, советской и зарубежной диаспоры. На съезде присутствуют также Сурен Арутюнян и председатель Совета министров Владимир Маркарян.

Народный характер АОД заставляет коммунистическое руководство Армении откорректировать принятую ранее установку в карабахском вопросе – первый секретарь компартии публично критикует Комитет особого управления Карабахом. В своем выступлении 31-го мая на съезде народных депутатов СССР Сурен Арутюнян заявил: «Создание комитета особого правления явилось компромиссом, продиктованным ситуацией. Но Комитет унаследовал правовые упущения автономии и так не стал независимой структурой, которая позволяла бы обеспечивать прямое управление областью непосредственно из Центра».

Выступление Арутюняна на сентябрьском пленуме ЦК КПСС звучало гораздо жестче по отношению к Центру. «Вопрос Карабаха не является предметом территориального спора между Арменией и Азербайджаном. Его выдвинула не Армения, а карабахский народ. Проблему нужно рассматривать в свете права народов на самоопределения».

В Азербайджане, где коммунисты оставались у власти даже после провозглашения независимости – до весны 1992г., влияние националистов росло с каждым днем. 16-го июня 1989 г. был сформирован Народный фронт, председателем был избран Абульфаз Алиев (Эльчибей). 29-го июля прекращается сообщение между Нахиджеваном и Азербайджаном, а еще через пару дней кольцо блокады вокруг Армении смыкается. В Баку ситуацию с блокадой  Армении обуславливали тем, что сообщение между Нахиджеваном и Азербайджаном прекратилось, якобы, потому, что поезда на территории Армении подвергались нападениям. 4-го сентября Азербайджан официально заявляет о блокаде Армении и Карабаха.

*****