Фетхулла Гюлен считается в Турции вторым по влиянию человеком после Реджепа Тайипа Эрдогана. Он ведет уединенный образ жизни в добровольном изгнании в США.
С момента прибытия в США в конце 1990-х годов Гюлен, которому сейчас 74 года, ни разу не давал интервью для радио или телевидения. Обычно он отвечает на заданные ему письменно вопросы по электронной почте.
Однако в 2014 году Фетхулла Гюлен согласился предоставить эксклюзивное интервью Би-би-си. Я отправился на встречу с ним вместе с Гюнеем Йылдызом, сотрудником Турецкой службы Би-би-си.
В беседе со мной Гюлен отверг утверждения, что он использует свое влияние для разоблачения коррупции в руководстве исламистской партии Эрдогана – что, предположительно привело к увольнению ряда высокопоставленных сотрудников полиции и к арестам нескольких влиятельных политических фигур из окружения премьер-министра.
Фетхулла Гюлен, по словам бывшего американского посла в Турции Джеймса Джеффри, является духовным главой движения, которое насчитывает миллионы сторонников в исламском мире. Его влияние опирается на систему привилегированных школ, которые открыты в 150 странах.
Физическая слабость
Гюлен страдает от нескольких хронических заболеваний. Он физически слаб и, как сказал один из его приближенных, интервью в Би-би-си было под вопросом до последнего момента.
Сам Гюлен не очень стремился к встрече и его уговорили дать нам интервью члены его окружения. Несмотря на все это, в ходе самого интервью Гюлен проявил удивительную уклончивость. Это было вдвойне неожиданно, учитывая, что Фетхулла Гюлен, как считается, ведет борьбу не на жизнь, а на смерть со своим бывшим соратником премьер-министром Эрдоганом.
У возглавляемого Гюленом движения “Хизмет” немало последователей в Турции, в том числе в правоохранительных кругах. Эрдоган назвает их “государством в государстве”.
Уехав в 1999 году в США на лечение, Гюлен больше не возвращался в Турцию. В 2000 году против него в Турции был начат уголовный процесс, который был закрыт в 2008 году за отсутствием состава преступления.
Наше интервью так и не прояснило его намерений в отношении его политического будущего. Во время разговора Гюлен часто выглядел уставшим и больным. Иногда он слабо улыбался, но чаще всего после ответа он прикрывал глаза и на его лице было выражение не спокойствия, а боли.
В своих ответах он часто выражался цветисто, говорил о себе во множественном числе и предпочитал глаголы в страдательном, а не действительном залоге.
Гюлен не хочет ссоры
Главное впечатление, которое оставляют его слова, заключается в том, что он стремится избежать обострения отношений с премьер-министром Эрдоганом. Говоря о роли движения “Хизмет” в расследовании обвинений в коррупции, он заявил, что многие из уволенных или переведенных на другие позиции чинов в полиции и прокуратуре не имели никаких связей с движением.
“Делались попытки представить наше движение более влиятельным, чем оно есть на самом деле и напугать людей этой несуществующей угрозой-миражом”, – сказал Гюлен.
В таком случае, почему так много людей – журналисты, историки, дипломаты – считают маловероятным, чтобы Гюлен оставался в стороне от борьбы с нынешним правительством Турции? Чтобы он не отдавал прямого приказа своим сторонникам по выдвижению обвинений в коррупции в рядах Партии справедливости и развития – в особенности после того как Эрдоган распорядился о закрытии школ движения “Хизмет” в Турции?
“Эти судьи и прокуроры просто не могут получать приказы от меня. У меня нет с ними никаких отношений. Я не знаком даже с одной десятой процента этих людей”, – ответил Гюлен.
Однако в его ответе прозвучал и сарказм: “Сотрудники полиции и прокуратуры провели расследования и возбудили дела, как того требуют их обычные обязанности. Наверное, их не предупредили о том, что коррупция и взяточничество перестали быть преступлениями в Турции”.
За кого голосовать?
В какой-то момент я решил задать Гюлену острый вопрос: если бы он вернулся в Турцию для участия в местных или президентских выборах, за кого бы он отдал свой голос?
“Если бы я желал что-то сказать людям, я бы сказал, что они должны голосовать за тех, кто уважает демократию, власть закона, за тех, у кого есть хорошие отношения с избирателями. Но побуждать людей голосовать за ту или иную партию означает неуважение к их интеллекту. Все и так знают, что происходит”.
Но чаще всего Фетхулла Гюлен отвечал на мои вопросы стандартной фразой: “Я пока не принял решение высказаться по этому вопросу”.
По завершении интервью я спросил его приближенных, зачем Гюлен вообще согласился на это интервью? “Для того, чтобы внести ясность”, – отвечали они.
Однако ясность в данном случае явно не равнозначна откровенности.
http://www.bbc.com/russian/features-36813508
