Азербайджанские источники утверждают, что стычки между армянами и азербайджанцами имели место еще до февральских митингов 1988 года. Историк Ариф Юнусов методично, хотя и безо всяких серьезных доказательств, утверждает, что выселение азербайджанцев из Армении и их миграция начались не спустя восемь месяцев после сумгаитских погромов, а гораздо раньше – в ноябре 1987 года, затем – 25 января 1988. Ни Юнусов, ни другие азербайджанские и зарубежные авторы, которые цитируют его слово в слово, не ссылаются хотя бы на одного азербайджанца из нескольких тысяч, якобы, выселенных из Армении до сумгаитской резни.
В свое время Ашот Манучарян пытался выяснить, действительно ли азербайджанцы выехали из Капана и Мегри до сумгаитских погромов. «Факты, которые мне удалось собрать, свидетельствуют о том, что в Капане работал некий мясник Ислам, который пользовался авторитетом в среде местных азербайджанцев. Он был достаточно богат, и с определенного времени выдавал своим сородичам деньги и уговаривал уезжать в Азербайджан. В 1988 году такое без ведома КГБ было просто невозможно. Вот эти люди и выехали в Сумгаит и рассказывали там, что подверглись насилию. В Армении насилие в отношении азербайджанцев не применялось вплоть до ноября 1988 года. 22 ноября, когда в Кировабаде произошли погромы армян, поток беженцев шел через Кировакан, Спитак, и ярость беженцев-армян вылилась на местных азербайджанцев».
В 1993-94 годах в одной из своих статей Амбарцум Галстян, не указывая источников и не делая ссылок, пишет: «В период между 15 и 25 февралем 1988 года несколько сот азербайджанцев организованно выехали из южных районов Мегри и Капана в Азербайджан. Насколько нам позволяют судить имеющиеся под рукой скудные материалы, подавляющая их часть руководством республики была размещена в городе Сумгаит, и именно они стали основными подстрекателями и исполнителями антиармянских преступлений».
Затем Галстян задается рядом вопросов: «Как случилось, что когда лжебеженцы из Капана и Мегри рассказывали в Сумгаите о беспределе, убийствах и насилии, о вырезанных младенцах, вагонах на станции Баладжар, полных обезглавленных трупов, в городе, где проживало около 200 тысяч человек, не нашлось ни одного ответственного лица, способного доказать, что рассказы «беженцев» не соответствуют действительности?»
Ныне покойный член комитета «Карабах» утверждал, что массовая миграция азербайджанцев из Армении началась осенью 1988 года и последовала за погромами армян в армянонаселенных районах Азербайджана и их депортацией, которая осуществлялась уже на государственном уровне.
Британский исследователь Томас де Ваал пишет, что в ноябре 1987 года из Капана на железнодорожную станцию Баку прибыли два товарных вагона. Об этом инциденте известно очень мало, в прессе об этом не писали, но очевидцы есть. Света Пашаева, армянка-вдова из Баку, рассказала британскому исследователю о состоянии беженцев.
«Пришли люди и сказали, что из Кафана (Капан) прибыли два вагона с голыми, раздетыми детьми, и мы пошли посмотреть. Это были азербайджанцы из Кафана. Я была на вокзале. Сама видела два товарных вагона. Двери были раскрыты, а к стене были прибиты две длинные доски, вроде перил, чтобы люди не вывалились из вагона на ходу. Нас попросили принести кто что может, чтобы помочь беженцам. И я – да и не только я, очень многие – собрали старую детскую одежду, вещи какие-то. Я сама их видела. Там были мужчины, такие деревенские, грязные, с длинными волосами и бородами, старики, дети».
Зачем надо было изгонять «пожилых людей с длинными волосами и бородами и детей» из Капана, где оставались их сыновья и отцы? Должна же была быть причина, по которой их изгнали с родных мест. Ни Юнусов, ни другие исследователи не встречались, не ссылались и не приводили свидетельств азербайджанцев, насильственно изгнанных из Армении до сумгаитских погромов.
Каждый, кто хоть раз видел сельчан-азербайджанцев или просто бывал южнее Кавказского хребта, сразу заметит в этом рассказе элемент «фантазирования», который может пройти, может, на Западе или в России, но никак не в Закавказье, пишет исследователь Арсен Мелик-Шахназаров.
«Речь идет о «мужчинах, деревенских, с длинными волосами и бородами». Мужчины-азербайджанцы, тем более, сельские жители, никогда не носили «длинных бород», а тем более – «длинных волос»: они всегда коротко стриглись и в массе своей носили усы. Последние всегда считались у них символом мужественности, в то время как длинные волосы – чем-то неприличным, постыдным для мужчины».
Жора Мкртчян до 1992 года служил начальником железнодорожной станции Капана, но он не помнит ни одного азербайджанца, который был бы насильственно изгнан до сумгаитских событий. «Только после погромов, когда началась паника, азербайджанцы начали уезжать. Они писали заявления, я звонил вышестоящему в Нахиджеван, получал разрешение. Тем, кто требовал вагон, давали вагон, контейнер – давали контейнер. Они брали билет, грузились и уезжали». Второй секретарь Капанского областного комитета компартии Арамаис Бабаян говорит, что в сентябре 1987 года среди местных азербайджанцев распространились слухи о том, что в Азербайджане строится новый город и нужна рабочая сила. «Тогда из Капанского района выехала группа азербайджанцев. На месте выяснилось, что никакого города нет, возможностей для проживания тоже, и часть уехавших вновь возвратилась. Тогда уехавших с семьями не было»,- отмечает Бабаян.
Согласно этим сведениям, осенью 1987 года около 200 азербайджанцев из Сисианского, Капанского и Мегринского районов на несколько месяцев переехали на Апшерон. Власти Азербайджана обратились к соотечественникам, проживающим как в Азербайджане, так и в Армении, предложив на льготных условиях поработать в создающихся в Апшероне советских и коллективных хозяйствах.
В 1987-1990гг. Григор Арутюнян был вторым лицом Мегринского района – председателем исполкома райсовета. Он утверждает, что только после сумгаитских событий азербайджанцы стали покидать район с семьями. Он также отмечает, что и до, и после 1980-1985 гг. азербайджанская молодежь уезжала учиться в Баку, и часть из них не возвращалась, впрочем, как и армяне, которые приезжали учиться в Ереван из различных областей Азербайджана. Арутюнян исключает, что он мог быть не в курсе того, что в 1987 году азербайджанцы с семьями выехали из Мегри.
«После Сумгаита часть азербайджанцев из страха уехала из Мегри и Каджарана в соседние азербайджанские области – Нахиджеван и Зангелан, но потом вернулась. Через некоторое время стали обменивать квартиры. Процесс начался: ни азербайджанцы не хотели оставаться в Армении, ни армяне – в Азербайджане. В Мегринском районе не пострадал ни один азербайджанец, Нювади стал последним покинутым азербайджанским селом на территории Армении. Село охраняли российские войска и силы азербайджанской полиции», – говорит Арутюнян.
Ариф Юнусов утверждает, что до событий в Сумгаите азербайджанцев выселяли из Капана и на автобусах. 25-го января 1988 года по дороге на работу, по соседству со зданием правительства, он видел четыре красных «Икаруса», полных беженцев: «Все они были в ужасном состоянии. В основном там были женщины, дети и старики. Молодых было мало. Многие сильно избиты. Они кричали».
В одном из интервью в армянской прессе Юнусов назвал точное число азербайджанцев, изгнанных из Армении насильственным путем в январе 1988 года: «Я впервые встретил беженцев из Капана намного раньше сумгаитских событий. Бежали около 400 человек, они были избиты».
Вновь возникает тот же вопрос. Зачем надо было изгонять из Капана и Мегри детей, стариков и женщин? Куда делись мужчины – отцы семейств? Как поместились в 4-х автобусах 400 человек? В период с 1988 по 90 г. в Капанском и Мегринском районах убийств азербайджанцев не происходило. Наиболее терпимое отношение к азербайджанцам проявлялось именно в Капане и Мегри.
Первый крупный митинг в Капане состоялся 22 февраля 1988 года на городском стадионе. До того происходили незначительные митинги, и группы студентов шествием проходили по городу, скандируя «Карабах, миацум (воссоединение)». «После митинга на стадионе азербайджанцы были здорово напуганы. На следующее утро, т. е. 23 февраля, нам позвонили из Баку и спросили, что делают ваши граждане на территории Азербайджана. Выяснилось, что в ту же ночь 276 азербайджанцев поездом Капан-Баку выехали из города. Их, по всей вероятности, решением Москвы остановили на полпути на территории Агджебеди и потребовали вернуться», – говорит Бабаян.
Партийное руководство Капанского и Зангеланского районов договорилось встретиться на границе. Бабаян вспоминает: «Мы доехали до условленного места и не застали там никого. Потом сообщили, что нас ждут в Зангелане. Мне предложили пересесть к ним в машину, потому что на нашей ехать было опасно: они сказали, что в селе Раз-Дара собралась молодежь с ружьями и камнями. Я пересел к ним, и мы доехали до Зангелана. На мой вопрос, где же люди, мне ответили, что они только что разошлись. Единственным азербайджанцем из Капана, которого мне удалось встретить в тот день, был бывший мастер профтехучилища. В тот день ни одного азербайджанца в Капан вернуть не удалось».
На следующий день Бабаян, первый секретарь райкома Роланд Гонян и другие руководители вновь отправились на границу, захватив с собой автобусы. Руководство Зангеланского района обещало довезти до границы азербайджанцев, покинувших Капан. «На этот раз азербайджанцы доставили людей на автобусах до границы, откуда на трех автобусах «Лаз», из которых два были заполнены, а третий оставался полупустым, мы привезли их обратно в Капан. Не все были жителями Капана – среди них были и пьяные, криминальные элементы. Именно они предприняли первую попытку дестабилизировать ситуацию, однако, к чести сотрудников правоохранительных органов Капана, их удалось утихомирить. Вместе с ними приехали и сотрудники правоохранительных органов Зангеланского района, ознакомились с ситуацией, удостоверились в том, что полученная ими информация не соответствует действительности: в Капане не было раненых и тем более убитых азербайджанцев, это была лишь провокация», – говорит Бабаян.
Отголоски произошедшего в Капане очень быстро долетели до Кремля. Прибывшие из Москвы представители организовали прием для азербайджанцев. В Капан прибывает некто Слободнюк из подотдела Центрального Комитета по межнациональным отношениям. После консультаций с руководством района были приглашены и выслушаны азербайджанцы.
Бабаян предоставил нам список пассажиров–азербайджанцев поезда Баку-Капан-Баку (номер 672-671), которые 22 февраля выехали из Капана и окрестных сел. В список, который составила азербайджанская сторона и представила руководству Капанского района, включены фамилии 276 человек. Бабаян предоставил нам еще один список, в котором по селам отмечены фамилии азербайджанцев, которые в течение пяти дней с 24-го по 29-е февраля выехали из Капанского района. Согласно данному списку, который также может содержать ошибки, число уехавших азербайджанцев составляет 97 человек. Сюда не вошли 276 человек, уехавших поездом 22 февраля, часть которых, около ста человек, вновь вернулась в Капан.
В своих воспоминаниях Фаддей Саркисян пишет о заседании Политбюро 10 марта 1988 года, в котором приняли участие три первых лица Армении и Азербайджана. «Багиров доложил, что они проводят серьезную работу по нормализации ситуации, но сталкиваются с новым явлением – беженцами. Он сообщил, что у них уже порядка 3000 беженцев, которые усугубляют ситуацию. Багиров назвал слабым звеном Сумгаит, где слишком много криминальных элементов».
Демирчян, у которого были напряженные отношения с Горбачевым, возразил утверждениям коллег о том, что в рядах участников ереванских митингов также немало криминальных элементов. «Из Армении выехало всего 500 азербайджанцев, неужели это ни о чем не говорит», – приводит слова Демирчяна участник заседания Саркисян.
По положению на 10 марта, когда состоялось заседание Политбюро, число 500, названное Демирчяном, кажется логичным. В течение последующих после Сумгаита 10-ти дней отъезд из Армении нескольких сот азербайджанцев был вполне возможен. 29 февраля, выступая по телевидению, Демирчян призвал уехавших из Армении азербайджанцев вернуться в свои дома.
Отрывок из книги ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ; КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК
Эта книга – не дневник и не летопись, не собрание документов и не простое изложение событий. Возможно, все вместе, представленное в целостной и обобщенной форме, с максимальной беспристрастностью, но и полетом творческой мысли. Блестящая, замечательная работа, богатая многообразными источниками. Сразу бросается в глаза непредвзятость. Героями книги являются не только известные политические фигуры. Конфликт беспощадно прошелся по судьбам сотен тысяч простых людей, и перенесенные ими испытания подчеркивают ответственность тех, от кого зависит урегулирование карабахской проблемы. Об этом еще раз напоминает автор, и именно поэтому можно еще одно определение этому труду: документалистика, пропущенная через сердце.
