—–
Ереван является губернским городом, расположенным на реке Раздан (Занги), окруженным холмами, южная сторона которого переходит в обширную Араратскую долину с остроконечными вершинами Масиса (*Арарата), которые, словно пара великанов, господствуют над огромными пространствами.
Ереван не такой уж и красивый город: некоторые его части и сегодня несут на себе печать времен, когда здесь господствовали персидские ханы. Однако украшением города является богатая растительность, пышные сады и обширные виноградники, утопая в которых, в особенности, в весенние месяцы, город напоминает настоящий райский сад.
Ереван хоть и известен своим крайне переменчивым и нездоровым климатом, является местом торговли и удобным центром оборота продуктов и денег, в особенности, после строительства железной дороги, которой теперь он связан с Тифлисом и Персией.
Благодаря садам и плодовым огородам Ереван экспортирует первоклассного качества коньяк, несколько видов вин, свежие плоды и, в особенности, консервы. Помимо этого, составляющая главное богатство губернии торговля хлопком, оборот которой достигает пяти миллионов, происходит на рынке Еревана, в сильнейшей степени содействуя торговому делу в городе.
Город делится на две части обширной и длинной улицей Астафьева (*ныне – Абовяна), в одной из которой проживают, главным образом, тюрки, а в другой – армяне, хоть армяне и тюрки в некоторых местах живут также смешанно. Так, Дамирбулаг – обширный, но отсталый квартал, расположенный в юго-восточной части города, населен исключительно тюрками, а Ханлыгбаг – с регулярными улицами и строениями, расположенный в противоположной части города, исключительно населен армянами. В некоторых же кварталах, как в Шахаре, Шентахе, Конде и Дзорагюхе, армяне и тюрки живут смешанно. Что касается рынка, то он расположен в нижней части города и является общим.
Крупная торговля находится в руках армян, а мелкая торговля и различные занятия – тюрок. Одним из занятий тюрок является содержание чайных (гайфахана), где всегда собираются праздные и неспокойные элементы тюркского населения, точно так же, как аналогичные элементы из армян собираются в кабаках.
И вот, именно из этих чайных впервые направились револьверы в сторону армян, как это мы и увидим далее.
Общее население Еревана составляет 29 000 человек, из коих 13 500 – армян, 13 000 – тюрок, а остальные 2 500 – представители различных народов.
ПЕРВОЕ СТОЛКНОВЕНИЕ В ЕРЕВАНЕ
20–22 февраля 1905 года
От февральских ужасов в Баку прошло целых две недели. Не было заметно никаких волнений между армянским и тюркским населением Еревана. В уездах настроения населения были еще более мирными.
Ужасы Баку не только не создали вражды, но также вызывали волну бурного негодования, которая выражалась в едином порыве у представителей обоих народов, направленного против организаторов зверств в Баку. Более того, эти зверства, казалось, сблизили два народа друг к другу. Ужасные сообщения и телеграммы, получаемые из Баку с описанием событий, часто становились поводом для обмена мыслями и выражения дружеских чувств по отношению друг к другу в эти тяжелые дни.
Одним словом, не было никаких признаков того, что могут произойти подобные кровавые столкновения между двумя соседними народами также и в Ереване.
Так выглядело положение со стороны: что планировалось втайне, мы не знаем…
20 февраля было воскресным днем, выходным днем для армян. Небесный свод, только освободившийся из оков зимы, иногда позволял пробиваться лучам солнца на частично европейский и частичной азиатский город. Это преждевременная улыбка природы собрала на рынке народа больше, чем это бывало обычно, куда армянское население спешило за пополнением запасов на воскресный день. Этот рынок, или на местном наречии – мейдан, был тем местом, где больше всего и общались между собой армянский и тюркский элементы.
И вот, ровно в 10 утра, среди повседневных занятий, когда никому в голову не могла прийти мысль о столкновении, вдруг начался ужасный переполох. По всем улицам, ведущим к кварталам от рынка несся с гораздо более стремительным, нежели ураган, порывом, людской поток, весь в ужасе, задыхающийся, с криками “тюрки режут на мейдане армян!”. В ту же минуту мирный город стал шумным, изменился до неузнаваемости: армяне бежали в свою часть, тюрки – в свою и в течение секунд рынок опустел, стал безлюдным. То, каким ужасом был объят весь город, невозможно описать.
К городской больнице начали один за другим прибывать кареты с расстрелянными, окровавленными ранеными. Вскоре их число достигло 14, из коих 11 – 3 убитых и 8 раненых были армянами, а 1 убитый и 2 раненых – тюрками. Свидетельство, говорящее само за себя: внезапное нападение осуществили тюрки.
Повода не было. Чуть дальше главного рынка, в месте, называемом Цахи мейдан (*площадь хвороста), два тюрка поссорились и открыли огонь из револьверов, ранив друг друга. Именно в эту минуту из ближайших чайных выскочили сидящие там тюрки и открыли огонь из револьверов по бывшим там армянам. Одновременно с этими раскатами в двух других частях рынка, а именно — из чайных, расположенных у мясных лавок (касабхана) и у входа в караван-сарай Зараба также выскочили тюрки и начали пулять без разбору в армян. И все это произошло за четверть часа.
Возмущению армян не было предела. После зверств в Баку теперь уже в Ереване и снова тюрки становились инициаторами резни. Но понимание общих интересов и в этот раз заставило армянина молчать. С обеих сторон выступили влиятельные лица и начали обходить улицы, проповедуя всем о мире. Затем, в зале городской думы собралось достаточное количество представителей обеих сторон, где был составлен текст телеграммы с успокаивающим содержанием, дабы отправить в разные центры губернии, затем был избран многолюдный миротворческий совет с равным количеством представителей от обеих сторон, дабы обходить весь город и сохранять в нем порядок.
Новых столкновений в этот день больше не было.
Наступило следующее утро, белоснежное утро: город весь покрылся однородным и толстым снежным покровом. Вышедшие на улицы члены миротворческой комиссии убеждали владельцев магазинов открыть свои магазины и оставаться на рабочем месте. И рынок вновь открылся, но это открытие продлилось очень недолго.
Было едва 9 утра, когда повторился переполох предыдущего дня, только в еще больших масштабах. На рынке раздались выстрелы из револьверов: скопившаяся толпа начала бежать, сломя голову, и за секунду рынок опустел и все магазины оказались закрыты.
Снова были убиты два армянина. Это известие вызвало такое волнение среди собравшихся в городском парке армян, что некоторые из них открыли огонь по проходящей мимо группе тюрок. Выстрелы раздались также у здания полиции, на Астафьевской улице и в различных частях города. За секунду воздух наполнился свистом пуль и запахом пороха. Все это продлилось всего час, число погибших в течение которого превысило число погибших в предыдущий день, однако, в этот раз число жертв у тюрок было большим. Из армян был убит один и ранены 6 человек, из тюрок были убиты 7 и ранены 12.
Положение теперь стало серьезным: город разделился на две части, подобно двум лагерям войск, хоть среди масс и не было никаких настроений, благоприятствующих столкновениям.
На третий день, 22 февраля, прошла религиозная процессия, взяв пример с Баку и, по сути, настроения постепенно умиротворились, хоть отдельные убийства происходили в различных частях города.
Первое столкновение в Ереване привело к 54 убитым и раненым с двух сторон: несколько армянских магазинов и кожевнических фабрик были разграблены и жизнь в городе, как и торговля, остановились на 5 дней.
Какова же могла быть причина столь кровавого столкновения?
Именно для ответа на этот вопрос мы остановимся на двух пунктах, которые тесно связаны с событиями в Ереване.
Как мы видели, после февральских ужасов в Баку первое армяно-тюркское столкновение произошло в Ереване. Мы также видели, что события в Баку начались с убийства на Парапете тюрка по фамилии Бабаев, который напал на стоящего с группой армян армянина- солдата и ранил его. В то же время, в Ереване подобного происшествия не было.
Однако, за день до столкновений в Ереване произошло убийство, которое проливает, в значительной степени, свет на произошедшее.
В Ереване жил русский врач по фамилии Уразов, который, благодаря своим связям с официальными кругами, достиг должности губернского врача. Этот врач, прожив в Ереване долгие годы, купив дом и пустив здесь корни, непосредственно на месте изучил местные языки, быт и обычаи. Он очень хорошо знал армянский народ, со своими устремлениями и тюрок с их наклонностями. После всего этого он был известен как крайний арменофоб, но при этом – друг тюрок. Вместе с тем, он считался истинно русским человеком в узком смысле слова (*вероятно, имеется в виду этническое происхождение).
Вечером 19 февраля, в 7 часов в городе был убит упомянутый врач Уразов, а на следующее утро – 20 февраля, произошло нападение тюрок на армян.
Помимо этого, в первый день столкновения, когда представители армян и тюрок собрались в зале городской думы для совещания об установлении мира в городе, они единогласно решили обратиться к губернатору и попросить удалить временно с должности главу полиции Балуева и назначить вместо него кого-то другого. Хоть это предложение было отвергнуто губернатором, но факт недоверия был налицо.
Вот те два случая, которые в определенной мере проливают свет на первое столкновение в Ереване.
ВТОРОЕ СТОЛКНОВЕНИЕ В ЕРЕВАНЕ
23-26 мая 1905 года
Второе столкновение в Ереване, которое стало более продолжительным и кровавым, также было неожиданным. Прежде всего, вина за первое столкновение лежала на тюрках, что признавалось ими самими. Второе, во время первого столкновения больше жертв понесли именно тюрки, хотя сами же дали повод к столкновению. И третье, после первого столкновения армяне не упускали ни одного случая, чтобы установить с тюрками хорошие отношения.
Так, 21 марта, в связи со смертью мюштеида Келбалая, многотысячная группа из всех слоев армянского населения посетила мечеть, дабы выразить соболезнования тюркам и с обеих сторон были произнесены речи о мире.
Второе столкновение в Ереване было неожиданным и по той причине, что оно произошло сразу после зверств тюрок в Нахиджеване и волнения были бы ожидаемыми среди армян, в то время как они прилагали все усилия и были осторожны во всем, лишь бы не дать повода для новых столкновений.
Но, напрасно: ловкая рука тянула за нитки (*намек на инициирование столкновений царскими властями) и невежественная тюркская масса, находя поощрение, поднималась, чтобы к старым зверствам добавить новые.
Спустя три месяца после февральских бакинского и первого ереванского столкновений, 10 мая, резня и разрушения охватили Нахичеванский уезд. Варварские акты, совершенные там, потрясли весь Кавказ. В течение двух недель многочисленные сообщения, одна ужаснее другой, распространялись во все концы Кавказа, вызываяттяжкую горечь у всех честных и чистых сердц. Понятно, насколько тяжелым было горе столь близкого к Нахиджевану Еревана.
И вот, среди этого тяжелого горя, 23 мая в 2 часа дня на ереванском рынке вспыхнуло второе столкновение. Волнение и отчаяние никогда так сильно не охватывали армянское население, как в этот раз. Армяне убегали в непривычной суматохе, многие убегали, даже не закрыв свои магазины, убегали и тюрки: зрелище было душещипательным.
Вот и кареты, нагруженные трупами и ранеными: раз, два, три, пять, десять – все, армяне.
Возмущению армян не было предела. За секунды прерывались жизни невинных, а преступников не арестовывали. И пока армяне, собравшиеся вокруг здания полиции в смятении, не знали, как быть, в эту же минуту через городской парк (городской парк расположен напротив здания полиции) проходила группа тюрок. Это были известные “даста” (*группа людей, объединенных общим занятием), завсегдатаи чайных, которые проходили с особой самоуверенностью, пряча под своими плащами ружья. Полиция видела все это, но ничего не предпринимала, в то время как все внимание армян было приковано к этой “даста”. И пока один из полицейских подошел и отнял у одного из проходивших ружье, остальные начали бежать, а армяне открыли по ним огонь, но безрезультатно. За всем этим полиция наблюдала молчаливо.
Наступил вечер. Число жертв все возрастало. Из 21 раненых только двое были тюрками и по одному ассирийцу и еврею, остальные 17 были армянами. Помимо этого, было убито также 8 армян.
Возмущению армян не было предела: невинные люди пали замертво или были ранены от огня, внезапно и сиюминутно открытого из чайных и различных уголков рынка.
Прошла тяжелая и бессонная ночь. Возмущение и горе не позволили армянам сомкнуть глаз. Это возмущение возросло еще больше, когда на магазинах некоторых армян нашли нанесенные в виде креста указатели, в особенности же, когда стало известно, что ночью была попытка поджога магазинов.
Таинственная рука (*опять намек на подстрекательство властей) действовала: тюркская масса, не осознавая происходящее и воспринимая молчание армян как признак трусости, становилась все более дерзкой. Также наблюдалось движение тюркской массы и уездов в сторону города. Для сдерживания тюркской массы нужна была демонстрация силы: вот та горькая реальность, которая заставляла и армянина вступить на преступный путь.
И это накопившееся негодование взорвалось.
С 11 часов утра начался ужасный рокот: стреляли из револьверов и ружей: стреляли из площадей, улиц, позиций, окон и крыш. Со всех сторон раздавался свист пуль, свистели и со стороны возвышенных кварталов села. Одним словом, гул взрывов навис над городов с оглушительным размахом.
Перестрелка такого типа продолжалась в течение всего дня с недолгими перерывами. Тюрки закрылись в своих домах, площадь осталась за армянами. Однако ружейные выстрелы продолжали раздаваться из домов и позиций. Несомненно, возникает вопрос: неужели в городе не было армии? Армия была, были также и стражники, но они были всего лишь в роли наблюдателя.
Ужасная перестрелка с перерывами продолжалась также ночью 24 числа и утром 25, пока в 11 часов не взорвалась бомба в доме одного из тюрок и не унесла жизни его обитателей.
Именно тогда было получено строгое распоряжение прекратить огонь, после чего один из казаков расстрелял армянина и в городе наступил мир.
Сколько всего жертв понесли тюрки от раската раздающихся в течение 24 часов выстрелов, неизвестно. Если исходить из официальных данных, у них было 35 убитых и примерно столько же раненых, однако страх был чрезвычайно сильным, настолько сильным, что тюрки целую неделю, несмотря на мучающий голод, не рисковали выходить из своих домов.
Вот благодаря этому страху в Ереване наступил мир, чернь, которая стремилась в город из окрестностей, остановилась и даже в ряде уездов, где до этого происходили столкновения, ситуация успокоилась.
Не стоит забывать, что во время этого столкновения магазины нескольких армян были легко разграблены тюрками, а дома нескольких тюрок разграбили армяне. Отбросы армянского народа с легкостью усвоили от тюркской массы отвратительный обычай грабежа.
Правда, 25 мая перестрелка в городе прекратилась, однако мелкие столкновения и отдельные убийства продолжались в течение всей недели.
Сообщение с уездами прекратилось, в городе чувствовалась острая нехватка продовольствия, из смешанных кварталов началось переселение людей. Армянский и тюркский элемент разделились и сконцентрировались в своих частях, многочисленные дома остались бесхозными и заброшенными. Базазхана (*рынок, где продают ткани и одежду) также опустела, многие армяне перенесли товары из лавок в свои дома, дабы избежать поджогов. Рынок опустел и в различных частях города появились новые рынки. В нескольких местах были построены заградительные стены. Одним словом, облик города совершенно видоизменился, а ночами царила кладбищенская тишина.
Население переживало тяжелые времена, в особенности, тюркское население, значительная беднота которого, из-за отсутствия взаимопомощи, страдала от голода.
Вот ситуация, которая заставила тюрок Еревана поднять шумиху, обратиться в Баку, позвать Шейх-уль-ислама и, наконец, просить у армян мира, обещая и закрепляя подписями представителей текст, где они признавали себя инициаторами ереванских столкновений.
Переговоры о примирении проходили у губернатора. Армяне требовали у тюрок оставаться мирными, а у губернатора – не разоружать армян и убрать из занимаемых должностей главу полиции и пристава Мамед-бека, а тюрки требовали у губернатора объявить военное положение и удалить из города армян-беженцев.
Несмотря на то, что предложения двух сторон, за исключением изгнания беженцев, были приняты губернатором, но и далее тюрки продолжали оставаться запертыми в своих домах, пока 31 мая из кровавого уезда Нахиджевана не прибыл Шейх-уль-ислам.
Было предложено созвать новый митинг, однако в этот раз армяне отказались, объявив, что они и без митинга считают, что со своей стороны готовы соблюдать мир, лишь бы тюрки не дали нового повода для столкновений. Только после этих заверений тюрки осмелились выйти на рынок.
————————————————————-
Во время второго столкновения прибыли в Ереван два русских корреспондента: Синакевич и Сёмин, которые в тифлисских газетах осветили ереванские события следующим образом:
“Многие факты ереванской жизни показывают, что как и в других местностях, столкновения между армянами и магометанами происходили не на религиозной или экономической почве, а политической. Вражда армян с тюрками была не враждой двух народов, а враждой двух партий. Прогрессивную партию составляли армяне, как более цивилизованный элемент, и несколько представителей мусульманской интеллигенции. А мусульманская масса является реакционным, невежественным элементом, своеобразной черной сотней”, – пишет Сенакевич. Затем он продолжает описывать, как в начале мая из Баку в Ереван прибывали агитаторы, которые готовили почву для резни, какой провокационной по содержанию была телеграмма фирмы (отправленная Кенгерлинским) в связи с событиями в Нахиджеване и Ереване и добавляет: “власти не предпринимали никаких средств, дабы остановить столкновения”.
И затем вновь описывая, как тюрки по заранее подготовленному плану напали на армян сразу в нескольких местах одновременно, убив и ранив десятки армян и как после этого началась мобилизация мусульманских и армянских сил, он восклицает: “Ко всему этому происходящему полиция и армия оставались совершенно равнодушными, не предпринимая никаких мер и не препятствуя резне!”.
“Имея перед глазами факты, собранные моим товарищем и вспоминая бесконечные ряды показаний свидетелей, мы невольно сравнивали в уме произошедшие в Ереване события с теми событиями, которые происходили в Кишиневе, Гомеле (*имеются в виду еврейские погромы), Баку и сходство между ними оказывалось поразительным”.
Автором же этих строк является Сёмин.
И, на самом деле, это было верное освещение произошедшего в Ереване.
ТРЕТЬЕ СТОЛКНОВЕНИЕ В ЕРЕВАНЕ
18 сентября 1905 года
Майские события были преданы забвению, город вновь оживился, регулярное сообщение восстановилось даже к расположенным на другом берегу Раздана садам (*видимо, речь об известных садах Далма).
И вот именно по дороге к этим садам в 3 часа дня 18 сентября между несколькими армянами и тюрками вспыхнула ссора, в время которой один из тюрок был убит.
Через два часа после этих событий, на городском рынке, где с мая была поставлена стража из драгунов, собираются несколько армян и тюрок, интересуясь обстоятельствами произошедшего убийства по дороге к садам. Именно с целью рассеять это собрание два драгуна с дикостью набрасываются на стоящих с нагайками, после чего собравшиеся, опешив, разбегаются в разные стороны. Два тюрка, наблюдая из городского парка за этим переполохом и думая, что начались столкновения, обнажают свои кинжалы и нападают на находившихся в парке армян, которые, в свою очередь, достают свои револьверы и стреляют.
Именно отсюда перестрелка за секунды распространяется по разным окраинам города и суматоха и переполох становятся повсеместными. К счастью, в Ереване в этот момент находился действовавший генерал-губернатор Наполеон, который, по рассказам очевидцев, тут же выскочил из своего жилища.
Немедленно в город вышли драгуны, заняли концы всех улиц, заставив всех не выходить из своих домов. Через час улицы города были пустыми и в городе воцарился совершенный мир.
Тем не менее, у этого короткого столкновения были два последствия: были убиты 8 тюрок и 2 армянина, ранены – 8 армян и 3 тюрка.
Тем самым, в очередной раз наступило волнение умов и тихая жизнь вновь зашумела, но страха новых столкновений уже не было, поскольку все – и армяне, и тюрки, были уверены, что при Наполеоне столкновения не будут допущены, хоть Наполеон оставался на своей должности всего еще 6 дней после этих событий.
ЧЕТВЕРТОЕ СТОЛКНОВЕНИЕ В ЕРЕВАНЕ
27 мая и 8-9 июня
Перед тем, как обратиться к четвертому столкновению, мы хотели бы напомнить о двух событиях, которые произошли перед этим.
В декабре на политическом горизонте России произошли крупные события. Вместе со второй всеобщей забастовкой в нескольких центрах: Москве, Ростове, Новороссийске и др. городах прошли митинги и восстания. Подобные движения наблюдались также в нескольких городах Кавказа. Все это нанесло новый удар по основам ветхого здания русской бюрократии. И вот, вновь на арену вступила спасительная для нее политика – племенная рознь.
В армяно-тюркских районах произошли новые волнения. Одним из этих районов был также и Ереван. Объединение буйной тюркской массы с впрыскивающими яд вражды русскими патриотическими извергами вызвало такое брожение умов, что массовое столкновение в Ереване стало неизбежным. Население в напряжении ежеминутно ожидало взаимных нападений.
Таковой была ситуация в Ереване 28-29 декабря.
Однако, реакция в России победила: вспыхнувшее восстание было подавлено и русская бюрократия, на время вздохнувшая с облегчением, ослабила напряжение и столкновений не произошло.
Именно в период этих волнений от взаимных отдельных убийств в городе погибли более десяти невинных людей.
Более загадочное событие произошло в городе 2 мая.
В этот день, в вечернее время к городскому парку приблизилась карета, из которой сомнительные люди начали стрелять по прохожим и затем карета стремительно скрылась. За секунду армяне и тюрки переполошились и началось бегство под раскаты револьверных выстрелов, во время которых были убиты три тюрка и ранены по одному армянину и тюрку.
Стоит также упоминания то, что в этот день в городской думе выбирались два делегата с тем, чтобы участвовать в выборах депутатов Государственной Думы.
Хоть этот случай, носящий вид совершенной провокации, и не привел к более масштабным столкновениям, однако вызвал довольно сильное возбуждение среди определенного круга тюрок, которые с многозначительной осторожностью смогли скрыть свое возмущение вплоть до 27 мая, т.е. – день четвертого столкновения в Ереване.
27 мая в 9 часов утра на рынке, на площади весов, где, как правило, всегда собиралось множество народа, два тюрка намеренно устроили перепалку, которая и стала поводом для неожиданного нападения и резни.
В этот раз тактика нападения изменилась: вместо пуль в дело пошло холодное оружие и кинжал молчаливо протыкал своих жертв и искал новых. Переполох длился недолго, даже без звуков: за минуту весь рынок опустел, армяне и тюрки рассеялись по своим кварталам. Заговор был налицо.
Армия вступила в город, порядок восстановился, однако только после того, как уже имелось 36 жертв, как это, собственно, происходило и каждый раз. Это короткая и одновременно молчаливая резня унесла жизни 22 человек, из коих 13 армян, 7 тюрок, 1 молоканин, 1 еврей и 14 раненых, из коих 7 армян, 4 тюрка и остальные – иностранцы.
После этой неожиданной резни рынок в течение целой недели оставался закрытым, однако жизнь забурлила вновь 8 июня. Произошло новое столкновение с сильной ружейной перестрелкой, хоть и недолгое. В этот раз войско вышло на арену со строгим наказом. Беспорядки завершились только после 3 десятков жертв. Были убиты 10 человек, из коих 5 – тюрки, 3 – армян, 1 курд, 1 еврей и ранены 19 человек, из коих 13 – тюрки и 6 – армяне.
Сильная перестрелка возобновилась 9 июня, но без жертв. Она продолжалась и вечером, во время которой в тюркском квартале из дома одного известного тюрка был открыт огонь по стражникам, после чего армия начала стрелять по дому и разграбила его.
———————————————————————-
Вот и событие, которое на время остановило беспорядки. За одну секунду тюркская масса стала свидетельницей того, какой может быть двуличная политика (*опять отсылка к властям).
Однако она продолжала оставаться бессознательной: она так и не могла до конца осознать те манипуляции, которым она подчинялась, в том числе и с губительными для себя самой последствиями.
И это было ужасно…
