Весной 1999 года, отвечая в Ереванском государственном университете на вопрос одного из студентов, насколько защищен министр обороны Армении, Вазген Саркисян сказал: «Если министру обороны приходится думать о собственной защите, то такой министр никому не нужен. Я ничего не боюсь, мне ничто не угрожает. У меня нет врагов внутри страны, у меня есть враги за ее пределами».
27 октября депутат от Компартии Фрунзе Харатян пытался выяснить в парламенте у министра финансов Левона Бархударяна, что станет с «кредитом в 250 млн. долларов». Премьер-министр Вазген Саркисян вмешивается в разговор, а Левон Бархударян уточняет: речь идет лишь о гранте в 250 тысячах долларов. В этот момент – 27-го октября 1999 г., где-то около 17:15 – в зал заседаний парламента врывается группа террористов во главе с Наири Унаняном в длинном распахнутом сером плаще и расстреливает из автомата Калашникова премьер-министра Вазгена Саркисяна и людей, сидящих в первом ряду.
После расправы террористы приказывают оставшимся в живых окровавленным министрам и депутатам лечь на пол. Затем Унанян поднимается на трибуну Национального собрания и, выкрикивая оскорбления в адрес убитых, пускает еще одну автоматную очередь.
С 29 по 31 октября в Армении объявляется национальный траур. За считанные секунды внутриполитическое пространство Армении опустело. Братья Наири и Карен Унаняны обезглавили сразу исполнительную и законодательную власть: убиты председатель Национального собрания Карен Демирчян, премьер-министр Вазген Саркисян, вице-спикеры Национального собрания Юрий Бахшян и Рубен Мироян, министр Леонард Петросян, депутаты Генрик Абрамян, Арменак Арменакян, Микаел Котанян.
Президент Кочарян, которому 27 октября и в течение последующих месяцев суждено было пережить самые тяжелые дни своего десятилетнего президентства, заявляет: «События в Национальном собрании заставляют нас сплотиться, дабы преодолеть тяжкое для всего народа испытание. Я глубоко соболезную семьям и близким погибших – моих соратников, коллег, товарищей. Уверяю, что власти контролируют ситуацию». Позднее, 21 декабря, президент Кочарян даст свою оценку трагедии: «По сути, была предпринята попытка переворота путем террора».
На следующий после чудовищного злодеяния день нарушает свое полуторагодовое молчание первый президент Армении. В письменном заявлении Левона Тер-Петросяна отмечается: «Разделяя глубокую боль и справедливое возмущение нашего народа в связи с произошедшей трагедией, я хотел бы, тем не менее, подчеркнуть важность контроля ситуации».
«Не сомневаюсь, что власти делают все возможное для обеспечения в республике правопорядка и общественного спокойствия. Не сомневаюсь также, что все категории общества, интеллигенция, политические деятели и журналисты осознают, что сегодня не время для поспешных комментариев и преждевременных выводов. Положение требует, чтобы все общественные силы, органы управления как один сплотились вокруг президента и с достоинством противостояли брошенному нашему государству вызову».
Уже в октябре 2007 года первый президент разъяснял собравшимся на площади Свободы тысячам граждан, почему на следующий после преступления день выразил поддержку действующему президенту: «Кочарян позвонил мне и выразил признательность. Это был первый и последний наш разговор с ним после смены власти. Меня в тот момент беспокоило не укрепление позиций президента, а необходимость избежать хаоса, пресечь возможные агрессивные поползновения Азербайджана».
В своем выступлении Тер-Петросян упомянул три идентичных 27 октября прецедента за почти трехтысячелетнюю истории Армении.
«В 705 г. в церквах, расположенных в городе Нахчаван и вблизи поселка Храм, арабы уничтожили старейшин всех армянских нахараров. 24 апреля 1915 года младотурки обезглавили цвет западно-армянской политической и культурной элиты. В 1930-х годах Сталин уничтожил самых выдающихся представителей руководства и интеллигенции Армении. Бойня 27 октября в корне отличается от указанных злодеяний тем, что свершена руками не чужеземцев, а самих армян». Спустя неделю после террористического акта брат Вазгена Саркисяна Арам Саркисян был назначен премьер-министром, что явилось продиктованным обстоятельствами, но оправданным назначением.
Кто стоял за кровавым преступлением 27 октября? В Армении говорили об участии как внешних, так и внутренних сил, проворачивались многочисленные версии. Правосудию так и не удалось установить, кто стоял за террористами.
Одна из версий увязывалась с карабахским урегулированием, в частности, с «Мегринским вариантом» территориального обмена. В прессе и в дипломатических кругах муссировалась точка зрения, что павшие жертвами террористов Вазген Саркисян и Карен Демирчян выступали против этого варианта. Их родные придерживаются того же мнения.
Союз Саркисян – Демирчян
30 марта 1999 г. Народная и Республиканская партии сформировали союз «Единство». Саркисян был олицетворением силы и непобедимости, а Демирчян – мудрости, опыта и добрых советских времен. Министр обороны, год назад сыгравший решающую роль в деле отстранения от должности Тер-Петросяна и поддержавший во время внеочередных президентских выборов Кочаряна, вступил в союз с противником Кочаряна – Кареном Демирчяном.
Вазген Саркисян считал приписываемую ему роль в политических процессах незаслуженно раздутой. «Ни во времена Тер-Петросяна, ни Кочаряна я не вмешивался в экономическую политику. Не вмешивался и в кадровую политику без необходимости. Я работал с семью премьерами и ни с кем не имел личных конфликтов».
О своих отношениях с Кочаряном Саркисян говорил: «Мы близкие, боевые друзья, связанные судьбой. Я никогда не пойду против Кочаряна, и не надейтесь. Нам есть что доказывать. Уходя, Тер-Петросян возложил на нас большую ответственность. Мы уверены, что были правы, но нужно доказать вам и народу, что правы были мы».
О своих отношениях с Тер-Петросяном Саркисян отзывался так: «Уважал, ценил и продолжаю уважать Тер-Петросяна. Мудрый, нравственный человек и деятель. Тер-Петросян ушел со своими убеждениями, предоставив нам свободу действий. Если б Тер-Петросян не решил уйти сам, его б никто не смог отстранить. Если б он решил отстранить меня, я бы ушел. Но тогда вся ответственность пала бы на него. Ушел он, и ответственность оставил нам. Весь вопрос в ответственности, а не кто кого отстранил. Я не выступал против Тер-Петросяна, я отстаивал идею. У нас были противоречия по вопросу Арцаха. Я не хочу становиться президентом. Не хочу быть председателем Национального Собрания, не хочу быть премьером. Я хочу оставаться министром обороны».
На состоявшихся 30 мая 1999 г. парламентских выборах «Единство» одержало победу, получив около 42 процентов голосов. 10 июня председателем Национального Собрания был избран Карен Демирчян, а через день премьер-министром назначен Вазген Саркисян. Сформировался крепкий парламент, в котором «Единство» получило квалифицированное большинство, а правительство возглавил самый влиятельный в стране человек – Вазген Саркисян.
Мегринский вариант
Период с апреля по декабрь 1999 г. стал одним из самых интенсивных в процессе карабахского урегулирования. 1 апреля на московском саммите глав государств СНГ состоялась беседа Алиев – Кочарян, длившаяся два с половиной часа. В Вашингтоне, в рамках празднования 50-летия НАТО, по инициативе США 26 апреля состоялась еще одна встреча Кочарян – Алиев. Было положено начало двусторонним, на уровне президентов Армении и Азербайджана, переговорам, которые продолжаются до сих пор.
Именно в 1999 г. в обращение вновь был введен вариант урегулирования карабахского конфликта путем территориального обмена.
Разъясняет Роберт Кочарян: «Есть тупик, и единственным выходом из тупика является обсуждение всех возможных вариантов. В этом контексте, да, была идея относительно обмена территориями. Идея отличалась от той, что была опубликована в прессе, тем не менее, я не принял этот вариант, так что, все эти бурные обсуждения не имеют смысла. Хотя, должен сказать, в этом варианте была своя логика: предполагалось, что он приведет к долгосрочному миру в регионе».
Чуть позже, в феврале 2008 г., в ответ на критику Тер-Петросяна, Кочарян заявил: «Вариант Мегри – это предложение Пола Гобла, которое время от времени выносится на обсуждение. Вариант, называемый «Принципы территориального обмена», только раз обсуждался с одним из представителей стран-сопредседателей. Если б ответ был положительным, предложение обязательно доработали бы и вынесли на стол переговоров. Но вариант отклонили и азербайджанская, и армянская стороны. Мы отклонили принцип территориального обмена по той простой причине, что не можем потерять границу с Ираном. Бумаги, которой размахивает Тер-Петросян, я никогда не видел».
В феврале 2008 г. Тер-Петросян зачитал собравшимся на площади Свободы десяткам тысяч граждан выдержки из «хранившегося у него десять лет» документа, который он расценил как «величайший заговор против Армении». Тер-Петросян зачитал две статьи из документа по обмену Мегри на Карабах.
«Территория бывшей НКАО, Шуши и Лачинский район передаются под юрисдикцию Армении, Мегринский район в границах 1988 г. передается Азербайджану. Сразу после вступления соглашения в силу начинается переселение армянского населения из Мегри и добровольное и безопасное перемещение армян, ныне проживающих на территориях Агдамского, Физулинского, Джебраилского, Кубатлинского, Зангеланского и Кельбаджарского районов, на территорию Армении.
Тер-Петросян продолжал: «В Армении этот заговор был предотвращен благодаря Карену Демирчяну и Вазгену Саркисяну, которые пресекли этот план ценой своих жизней».
Идею обмена территориями выдвинул бывший сотрудник госсекретариата США Пол Гобл. По сути, в основе переговоров в апреле 2001 г. во флоридском городе Ки-Уэст при активной поддержке США лежала идея Гобла, правда, с явными корректировками и нововведениями.
Американский дипломат выдвигал три варианта карабахского урегулирования. Первый – полное уничтожение или выселение карабахских армян, что невозможно с точки зрения морали и нравственности, второй – передача Карабаха под юрисдикцию Армении, что невозможно по политическим соображениям, поскольку Азербайджан лишится как территорий, так и водных ресурсов, третий вариант – ввод крупных сил для разделения конфликтующих сторон, что невозможно физически.
Гобл видел выход из тупика в территориальном обмене: «Это передача части Карабаха Армении. Территорию, включающую истоки рек, снабжающих Азербайджан водой, необходимо передать Азербайджану вместе с азербайджанскими поселениями. Часть территорий, находящихся под контролем Армении и разделяющих Нахиджеван и Азербайджан, также передается под юрисдикцию Азербайджана».
В дальнейшем, в июне 2000 г., Гобл признал, что допустил две ошибки: первая – направление водного потока из Карабаха в Азербайджан, которое не имело существенного значения, вторая, более значимая ошибка – важность наличия для армян и Армении границы с Ираном.
«В 1992 г. по этой дороге осуществлялась торговля в небольшом объеме, и я склонялся к тому, что армяне могут пожертвовать границей во имя мира. Сейчас я понимаю, что граница важна не только для развития торговли, но и как выход в мир, особенно, в нетурецкую его часть. В то время я недооценил это обстоятельство. Сейчас я бы предложил Азербайджану уступить небольшую часть западного Нахиджевана, чтобы Армения имела границу с Ираном, а Турции – открыть границы с Арменией».
12 февраля 2008 г. Осканян назвал заявления Тер-Петросяна по поводу обмена Мегри на Карабах лишь планом Гобла, который был пущен в оборот в начале 90-х, а в 2000 г. окончательно и бесповоротно отвергнут. Осканян подчеркнул, что Минская группа никогда не представляла подобного предложения.
Вардан Осканян утверждает также, что еще в 1994 г. руководство Армении в очень узком кругу обсудило план Гобла, и Тер-Петросян счел, что если б северная часть Нахиджевана, непосредственно прилегающая к Армении вплоть до границы Ирана, была передана Армении, вариант можно было бы считать приемлемым.
Ранее, в 1988 году, предложение об урегулировании карабахской проблемы путем территориального обмена выдвигал нобелевский лауреат Андрей Сахаров.
Во время встречи в 2002 г. с представителями ведущих средств массовой информации в Баку Алиев подчеркнул: «Сахаров приехал в Баку, и речь зашла о передаче Мегри Азербайджану и открытии для Армении коридора через Лачин. Азербайджан с этим предложением не согласился. Об этом мне в Турции сказал вначале покойный Озал, а затем Демирель. В то время данный вопрос обсуждался. Не уверен, что армяне согласились бы на такой вариант, хотя подобные настроения были. Но азербайджанская сторона категорически была против».
Известный в Турции политический обозреватель, советник президента Озала Дженгиз Чандар вспоминает: «В 1991 г. Озал отправил меня в Баку с предложением, которым попытался выяснить гибкость Муталибова в карабахском вопросе. Суть предложения сводилась к обмену территориями. Война тогда только начиналась. В соответствии с предложением Азербайджан уступал Армении Лачин и часть Карабаха, а другая часть Карабаха, включая Шуши, а также Мегри, отходили Азербайджану. Муталибов заявил, что не может принять данное предложение. Я подумал, что он имеет в виду фактор Ирана. Но Муталибов дал другое объяснение. Он сказал, что Зангезур был азербайджанским, и это Сталин отдал его армянам. С какой стати мы должны менять азербайджанский Лачин на азербайджанский Зангезур?»
Предложения по территориальному обмену и производные от них, будучи неприемлемыми как для Армении, так и Азербайджана, тем не менее, обсуждались на разных стадиях переговоров. Азербайджан стремился установить непосредственную сухопутную связь с Нахиджеваном, но явно был не готов на уступки по вопросу Карабаха и Лачина. С другой стороны, хотя Еревану и хотелось видеть Карабах и Лачин в составе Армении, но она не готова была лишиться границы с Ираном.
Азербайджан еще в советские годы пытался установить через Мегри сообщение с Нахиджеваном. Зампред правительства Советской Армении Алексан Киракосян пишет, что в 1970-х гг. Азербайджан проложил дорогу до Нювади, и разрешение на ее продолжение до Нахиджевана через Мегри Алиев получил лично от Брежнева.
«Прибыла военная комиссия для ознакомления с ситуацией и представления рапорта Генеральному штабу. Мнение комиссии было отрицательным – дорогу строить нельзя. Алиев обратился с той же просьбой к Брежневу во второй раз, тот обратился к министру обороны маршалу Устинову с поручением выяснить причины, препятствующие строительству дороги. Создали вторую комиссию, которая, по всей видимости, под давлением, дала положительное заключение. Во второй раз обсуждение было тяжелым, сопротивление сильным, но маршал Огарков выступил против проекта решения. Таким образом, вопрос дороги Зангелан – Ордубад через Мегри был закрыт».
Руководство Советской Армении – первый секретарь компартии Карен Демирчян и председатель совета министров Фаддей Саркисян – приложили очень серьезные усилия для того, чтобы предотвратить строительство дороги, связующей Азербайджан и Нахиджеван через Мегри.
Римма Демирчян нашла в архиве мужа три письма, одно из которых – за подписью командующего Закавказским военным округом генерал-полковника Кулешова. В письме детально обосновывался вопрос строительства дороги: «Просим Вас обсудить возможность реконструкции участка дороги Нювади-Мегри и строительства участка дороги Нювади-граница Азерб. ССР со сроком окончания работ к 1980 г.».
А тем временем на юге Армении в ноябре 1980 г. было завершено строительство другой дороги, на открытии которой присутствовали Демирчян и Фаддей Саркисян. Была сдана в эксплуатацию новая дорога Мегри – Каджаран протяженностью в 48 км, которая стала альтернативой дороге Мегри – Нахиджеван – Ереван и позволяла доехать с самого юга Армении до Каджарана, Капана и столицы, огибая Нахиджеван. Неоценимое значение дороги Мегри-Каджаран проявилось с начала карабахского движения и блокады Армении и Карабаха со стороны Азербайджана.
Отрывок из книги ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ; КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК
Эта книга – не дневник и не летопись, не собрание документов и не простое изложение событий. Возможно, все вместе, представленное в целостной и обобщенной форме, с максимальной беспристрастностью, но и полетом творческой мысли. Блестящая, замечательная работа, богатая многообразными источниками. Сразу бросается в глаза непредвзятость. Героями книги являются не только известные политические фигуры. Конфликт беспощадно прошелся по судьбам сотен тысяч простых людей, и перенесенные ими испытания подчеркивают ответственность тех, от кого зависит урегулирование карабахской проблемы. Об этом еще раз напоминает автор, и именно поэтому можно еще одно определение этому труду: документалистика, пропущенная через сердце. БОРИС НАВАСАРДЯН, ЕПК
532 страниц,
язык- русский,
2010, Ереван, Антарес,
ISBN 978-9939-51-170-2,
