Отрывок из книги КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК; ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ, глава тридцать девятая, часть 1
До февральской революции 1917 года Карабах, находясь в составе Елизаветпольской губернии, являл собой окраинную провинцию России. Власть Временного правительства распространялась на Карабах посредством Озакома. В качестве представителя Озакома из Тифлиса был командирован шушинец Микаел Карабекян.
До революции продовольствие, в том числе, и большая часть хлеба завозилась в Карабаха из России. Но в условиях нестабильности и фактического безвластия продовольствие из России в Карабах завозить перестали. Взаимоотношения между армянами и татарами, не считая редких разбойничьих налетов, складывались в естественном русле.
В 1918 году в Шуши состоялось собрание армянских и турецких представителей, которое приняло решение образовать армяно-татарский комитет, призванный заменить собой Уездный исполнительный совет. В комитет избираются семеро армян и столько же татар, а должность председателя доверяется нейтральному человеку, уважаемому грузинскому миротворцу-посреднику Иосифу Кобиеву.
Армяно-татарское затишье продолжается несколько месяцев, до лета 1918 года, когда турецкие войска под командованием Нури паши вступили на Кавказ. «Турецкая бригада под командованием Джамиль Джахид (Джамиль Джевад) бея и предводительством местных турецких беков направляется из Евлаха к Шуши, обстреливая и разоружая по дороге армянские села. Турки буквально уничтожают крупное армянское село Карагшлаг, расположенное между Шуши и Зангезуром и связующее Карабах с Зангезуром», – пишет Врацян.
2-6 апреля 1918 года в Шуши состоялся первый армяно-турецкий съезд с участием равного (по 45 делегатов) числа делегатов. Еще один армяно-турецкий съезд состоялся 29 мая в Аскеране, уже после того, как были провозглашены три закавказские республики: но, видимо, у съезда сведений об этом не было.
Правительство Азербайджана объявило Бакинский и Елизаветпольский уезды частью новосозданного Азербайджана, пытаясь с помощью турецких войск утвердить контроль над Карабахом и Зангезуром.
22-24 июля в Шуши состоялся первый съезд армян Карабаха, который единогласно принял решение о том, что Карабах является частью Республики Армения. Съезд избрал правительство, которое должно было править страной до ее воссоединения с Арменией.
Правительство возглавил член АРФ Дашнакцутюн Егише Ишханян. В начале сентября Исмаил Хакки бей предъявляет армянам письменный ультиматум с требованием сдать оружие, не оказывать сопротивления турецким войскам, дозволить свободный въезд в Шуши и признать власть Азербайджана.
На втором съезде армян Карабаха, который состоялся в середине сентября, правительство было переименовано в Национальный совет Карабаха. Ультиматум Исмаила Хакки бея отвергается, но спустя несколько дней, в середине сентября, Национальный совет на отдельном заседании решает: «Признать временную власть Азербайджана, пока Карабахский вопрос решится на Константинопольской конференции, сложить оружие, сдать старые и испорченные ружья, дозволить вступление турецкой роты в Шуши, пригласить в состав правительства турецких представителей».
После провозглашения в Тбилиси независимости, пока в Баку у власти находился Бакинский Совет народных комиссаров во главе со Степаном Шаумяном, правительство Азербайджана заседало в Гяндже. Декретом от 18 декабря 1918 года Совнарком назначил Шаумяна временным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа до утверждения советской власти в Закавказье.
В апреле 1918 года в Баку было сформировано большевистское правительство под председательством Шаумяна, которое отказалось признавать власть Сейма и выразило протест в связи с отделением Закавказья от России. В распоряжении Бакинского Совета находилась гвардия, состоявшая из рабочих и крестьян разных национальностей. К ним присоединились матросы Каспия. На поле брани рядом с 4000 солдат Бакинского совета могли встать еще примерно 6000 солдат Армянского Национального совета (председатель Абраам Гюльханданян), в основном, бойцы-армяне, вернувшиеся с западного фронта России. Единым командиром бакинского района был назначен Амазасп, на помощь к которому прибыли Мурад Себастаци и Сепух.
В феврале 1918 года в ряде населенных пунктов Бакинской провинции начались армяно-татарские столкновения, которые в марте переросли в кровопролитие. В основном пострадало мусульманское население. Партия Мусават восстала против Бакинского совета. Шаумян писал, что после бакинской победы Совет окончательно укрепился не только в Баку, но и в провинции: «Нефть уже находилась в нашем распоряжении».
Армяно-татарские погромы расценивались потом по-разному. И никто не может доподлинно сказать, кто стрелял первым.
Трехдневные бои Шаумян называет гражданской войной: «Сторонники турецкого протектората – беки, ханы и агалары – поспешили разгромить Бакинский совет. Мы даже вынуждены были обратиться за помощью к армянскому полку. Победа была настолько значимой, что ее не затмевала даже действительность. Национальная окраска, которую неизбежно получала гражданская война, и то обстоятельство, что наряду с Красной армией продолжали существовать национальные полки, вынудили нас вести против них некоторую борьбу. Правда, мы вынуждены были использовать их – в какие-то моменты они были нам союзниками, но в борьбу они внесли национальный элемент. И нельзя было позволять национальным советам и полкам укрепляться даже во имя победы интернационализма».
В конце марта около пяти десятков офицеров «Дикой дивизии» добрались на корабле из Ленкорани до Баку, чтобы принять участие в похоронах сына известного нефтепромышленника и магната Тагиева. По прибытии некоторых офицеров дивизии, в том числе и командира Талишинского арестовывают силы Бакинского совета. Среди мусульманского населения начинают звучать призывы к вооруженному сопротивлению.
Ответы на вопросы, зачем надо было разоружать офицеров «Дикой дивизии» и пытались ли они использовать похороны как повод для восстания против власти Шаумяна, остаются невыясненными: по этому поводу звучат противоречивые мнения.
Ричард Ованнисян пишет, что мусульманское население Баку было крайне взбудоражено фактом разоружения офицеров дивизии, и они пригрозили разгромить советы. Мусульмане требовали вернуть оружие хозяевам и наказать виновных в подобном унижении. На закате 30 марта, когда с ведома Шаумяна было принято решение вернуть оружие, в мусульманской части города начинаются перестрелки. И, несмотря на то, что вспыхнувшая война не распространилась на христианскую часть города, многие армянские солдаты спешат присоединиться к большевистским силам, выступившим против татарских объединений.
1 апреля столкновения достигли армянского квартала. Армянские отряды, соблюдавшие до того нейтралитет, также присоединились к большевикам. «Мусават» принял ультиматум Шаумяна, но потребовался еще день, чтобы военные действия сошли на «нет».
13 апреля в письме к Совнаркому Шаумян пишет из Баку: «Три дня подряд в Баку шли ожесточенные бои. Воевали с одной стороны советская красная гвардия, интернациональная красная армия, совместно с организованной нами красной флотилией, и армянские национальные вооруженные формирования. С другой стороны – мусульманская «Дикая дивизия», в составе которой немало русских офицеров, и вооруженные мусульманские банды «Мусават». С обеих сторон в боях участвовало более 20 тысяч человек… результаты для нас блестящие. Противник полностью разгромлен. Число убитых с двух сторон более трех тысяч».
Азербайджанские источники доводят число убитых до 12 тысяч. Именно эту цифру представила азербайджанская делегация, отправившаяся в 1919 году в Париж для участия в мирной конференции. Мусаватистские лидеры обвинили в убийствах большевистско-дашакцаканские силы.
23 мая 1918 года Шаумян направляет Ленину депешу, в которой предупреждает об угрозе продвижения турецких войск в направлении Баку. После поражения под Сардарапатом и Баш Апараном, потеряв нескольких тысяч солдат, турки в середине июня сосредоточились в Гяндже. К семитысячному войску Нури паши в Гяндже присоединяется дивизия Мюрселя паши. С середины июня турки и татары, а также остатки «Дикой дивизии» вступают в «Армию ислама», которая насчитывала примерно 20 тысяч бойцов и имела мощную артиллерию. Они готовы были наступать на Баку.
Под давлением турок Армянский Национальный совет Тифлиса 10 июня командировал в Баку Мартироса Арутюняна и Микаела Арзуманяна, которые должны были удержать армян от участия в боях против турецкой армии. Но армяне не поддаются уговорам и 12 июня захватывают станцию Кюрдамир, находящуюся в 150 километрах восточнее Гянджи. В конце июня турки переходят в контрнаступление и продвигаются к Баку, в результате чего армяне несут крупные потери – 1500 человек убитыми и ранеными. Меньшевистские, эсэровские и дашнакцаканские группировки в Баку, пренебрегая сопротивлением Шаумяна, обращаются за помощью к англичанам. Правительство Шаумяна оказывается перед лицом краха: в конце июля Шаумян вновь просит помощи у Ленина, но тот не дает никаких обещаний.
Новое «Центральное правительство Каспия» без большевиков получает определенную помощь от британцев – 4 августа британское войско в составе 1800 человек достигает Баку. Враждебно настроенные к британцам большевики 12 августа пытаются выехать из Баку и спастись, но уже с моря их возвращают обратно. Большевиков разоружают, руководителей берут под арест. Продвигавшимся к Баку турецко-татарским войскам оказывают сопротивление только армяне, в бою погибает Мурад Себастаци. Убедившись, что поражение неизбежно, 15 сентября англичане покидают позиции и отходят к Энзели. Потом возвращаются под командованием генерала Томсона, но уже после победы Союзников в Первой мировой войне.
Осенью 1918 года татары решили взять реванш. 15 сентября правительственные войска Фатали Хана Хойского силами «Исламской армии» взяли Баку, а спустя два дня мусаватистское правительство перебралось из Гянджи в Баку. Часть 70-тысячного армянского населения Баку спаслась, перебравшись по морю в порты Энзели, Астрахань и Красноводск, остальные остались без помощи. Утром 15 сентября, когда христианские кварталы города горели в огне, Армянский Национальный совет уплыл из Баку на последнем корабле. Объединенная турецко-азербайджанская армия за нескольких дней истребила тысячи армян.
Число убитых армян достигало как минимум 9 тысяч. Казимзаде, ссылаясь на Армянский Национальный совет, называет цифру 8988, из коих 5248 – армяне Баку, 1500 – армянские беженцы из разных частей Кавказа, которые нашли приют в Баку, личности остальных 2240 армян, тела которых нашли на улицах, не были установлены.
Представитель бакинских армян Сергей Мелик-Елчян пишет: «Вместе с турецким командованием в город вошло новое правительство Азербайджана во главе с Ханом Хойским. В город ворвались также разъяренные толпы азербайджанских турок, которые по указу Бейбута Аги Джеваншира и с позволения Хана Хойского вершили разбой и погромы безоружных армян. Спаслись только те, кто нашел приют у евреев и персов. Было истреблено около 17 тысяч человек».
—
Эта книга – не дневник и не летопись, не собрание документов и не простое изложение событий. Возможно, все вместе, представленное в целостной и обобщенной форме, с максимальной беспристрастностью, но и полетом творческой мысли. Блестящая, замечательная работа, богатая многообразными источниками. Сразу бросается в глаза непредвзятость. Героями книги являются не только известные политические фигуры. Конфликт беспощадно прошелся по судьбам сотен тысяч простых людей, и перенесенные ими испытания подчеркивают ответственность тех, от кого зависит урегулирование карабахской проблемы. Об этом еще раз напоминает автор, и именно поэтому можно еще одно определение этому труду: документалистика, пропущенная через сердце. БОРИС НАВАСАРДЯН, ЕПК
532 страниц,
язык- русский,
2010, Ереван, Антарес,
ISBN 978-9939-51-170-2
