1. Ожесточенные сражения в Нагорном Карабахе с 27 сентября по 10 ноября 2020 года стали одним из самых масштабных военных столкновений на постсоветском пространстве по количеству понесенных сторонами потерь (порядка 10 тыс. убитых, включая гражданских лиц, за 44 дня боев) и по интенсивности потерь — среднесуточному количеству убитых и по наряду задействованных сил: до 200 тыс. штыков в совокупности к исходу конфликта.
2. В Карабахе мы наблюдали войну нового типа, в которой большую роль играли роботизированная, дистанционно управляемая техника и высокоточное оружие. Этот конфликт должен стать объектом пристального изучения мыслителей в профильных военных учреждениях, прежде всего в плане осмысления баланса применявшихся сил и средств. Данная военная кампания имела характер асимметричного конфликта, в ходе которого противники находились на разном уровне технического развития и, соответственно, изыскивали различные методы борьбы друг с другом.
3. Это была очередная война противников с принципиально разным уровнем технического развития, например как у американцев с иракцами в 2003 году. Армяне технически и тактически оставались в 70–80-х годах XX столетия с танками без динамической защиты и без беспилотной авиации. Азербайджанцы превосходили их на поколение-два, они готовились к реваншу четверть столетия. Короткая пограничная война 2016 года так и не стала для армян первым тревожным звонком: они сделали лишь частные, ограниченные и не отвечавшие обстановке и степени опасности выводы.
Наличные силы
4. К моменту начала войны армянская сторона увеличила численность вооруженных сил Нагорно-Карабахской республики (ВС НКР) с 18,5 тыс. до 21,4 тыс. человек. В том числе 13 тыс. военнослужащих составляли призывники из Армении и около 8500 бойцов — местные уроженцы. За счет населения Карабаха армянская сторона могла призвать еще ориентировочно семь-восемь тысяч человек; остальной некомплект пришлось бы восполнять за счет мобилизации из Армении. Расчетный предел размещения и снабжения армянских войск в НКР находился в диапазоне 80–100 тыс. штыков. Этот показатель мог быть достигнут за три недели интенсивной переброски подкреплений по автодорогам, ведущим из Армении (с техникой; об альтернативе такой переброски без техники — ниже).
5. Организационно армянские войска в НКР были сведены в две дивизии и отдельное командование ПВО. Дивизия первой линии — это развернутая 10-я горнострелковая дивизия (ГСД) на переднем крае, включавшая в себя как минимум девять мотострелковых полков (МСП), артиллерийский полк, танковую бригаду и прочие части дивизионного подчинения. Дивизия второй линии, кадрированная — это 18-я мотострелковая дивизия (МСД), развертываемая в качестве второго эшелона и имевшая в своем составе по итогу кампании 2020 года как минимум пять горнострелковых полков (ГСП) на юге.
В итоге по факту армяне к завершению войны развернули на базе каждой из дивизий своего рода мини-корпус, то есть дивизии, скорее, носили характер административных формирований и оперативных командований. При том что с учетом географии НКР армянской стороне требовалось как минимум три такие дивизии: для действий на севере, в центре и на юге. Возможно было и формирование четвертой дивизии в тылу, способной выступать в качестве оперативного резерва. То есть в организационном плане устройство ВС НКР было несовершенно.
6. Азербайджанские войска включали в себя пять армейских корпусов, четыре из которых находились на территории собственно Азербайджана (1-й, 2-й, 3-й и 4-й), и один, усиленный 5-й корпус, — на землях Нахичеванского анклава. Из них три корпуса и 15–16 мотострелковых бригад (МСБР), а также прочие части, в том числе танковые и артиллерийские бригады, Азербайджан мог бросить в наступление на НКР. То есть по одному корпусу на направление — северное, центральное и южное. Это более совершенная и отвечающая обстановке организация по сравнению с армянской.
По факту с началом войны Азербайджан развернул шесть дополнительных МСБР второй линии, перевел войска на организационно-штатные расписания военного времени за счет призыва резервистов и задействовал резервы из состава 4-го резервного корпуса, стоявшего в районе Баку. В результате азербайджанская сторона бросила в наступление свыше 20 МСБР (штат мирного времени бригады — порядка 3500 штыков, военного — еще больше), две танковые бригады, артиллерийские, горные и специальные части — всего до 100 тыс. человек на начальном этапе, выросших к финалу войны в 150-тысячную армию. Таким образом, Азербайджан имел троекратное преимущество в течение всей войны.
Расклад на юге
7. При этом главный удар наносился на юге, где в цепи окружавших НКР по периметру гор вдоль русла реки Аракс имелся узкий проход шириной 10–12 километров, известный как Горадизский коридор. Этот проход выводил прорвавшиеся силы азербайджанцев в широкий раструб и равнинную долину между горами, Геянскую степь — обширную площадку для развертывания и нанесения удара на север, по направлению на основную коммуникацию, питающую НКР из Армении: двухполосное шоссе М-12 Горис — Лачин — Степанакерт. Это возможность зайти с «черного хода», выйти на сообщения и поставить армянскую сторону в тяжелое положение.
8. Удары на севере и в центре не имели перспективы. Удар на севере — это действия в узком, тесном и тупиковом для широкомасштабного развертывания ущелье реки Тертер. К тому же армяне заминировали Сарсангское водохранилище, и наступавшие здесь колонны неизбежно оказались бы в ловушке.
В центре находились расположенные поэшелонно главные силы ВС НКР и 10-й ГСД. Здесь же располагались основные склады армянских сил и большая часть населения НКР. Штурм центральной позиции превращался в атаку под перекрестным обстрелом, поскольку местность здесь представляет собой ступенчатый подъем по долине в форме подковы, с противником, оседлавшим склоны. К тому же сюда, в центр, вела основная автодорога, питающая оборону НКР, — упомянутая трасса М-12.
Получается, наступление азербайджанцев на НКР могло выглядеть либо как охват с помощью фланговых атак на севере и на юге, либо как основной прорыв на юге.
9. В итоге удар нанесен на юге. На узком участке Горадизского коридора шириной всего 10–12 километров армяне имели только один 9-й МСП против главных сил 2-го азербайджанского армейского корпуса, то есть один полк против трех бригад только первого эшелона.
Однако, несмотря на это и на техническое преимущество, азербайджанцы довольно медленно прогрызали оборону армян на так называемой линии Оганяна, опоясывающей НКР по периметру. К 4 октября, на восьмой день нападения, они продвинулись всего на семь-восемь километров. Однако вскоре «линия Оганяна» была прорвана, и нападавшие вышли на оперативный простор.
10. Далее азербайджанцы развернули на юге на базе 2-го корпуса целую общевойсковую армию, включавшую в себя как минимум семь-восемь МСБР, танковую бригаду на Т-90С, подведенную из состава 4-го резервного корпуса, артиллерийские и прочие части. Действуя как общевойсковая армия, 2-й корпус развернул две корпусные группы, наступавшие на Гадрут-Физули и далее на Мартуни и Красный Базар, а также по направлению к армянской границе с дальнейшим поворотом на север, на Лачин и Шушу соответственно. В сумме — до 60–70 тыс. офицеров и солдат к исходу конфликта (40–50% всех сил). Именно эта группировка и «сделала» в результате весь конфликт за счет маневра «с черного хода».
11. Азербайджан обладал заметно лучшей логистикой, заключавшейся в большей пропускной способности путей, подходивших к линии соприкосновения. У армян имелись только автодороги, причем только М-12 обеспечивала львиную часть грузопотока, а остальные пути через перевалы имели крайне низкую пропускную способность.
Азербайджанцы помимо автодорог на равнине обладали двумя железнодорожными тупиковыми путями, ведущими к фронту. Правда, их пропускная способность также оценивалась невысоко. Тем не менее Азербайджан перебрасывал как минимум в десять раз больше войск к линии фронта в сутки по сравнению с армянами. При этом «за спиной», в нескольких десятках километрах от фронта, у азербайджанцев имелась генеральная железная дорога, служившая рокадой.
12. Таким образом, Азербайджан получал возможность стремительно поднять войска по тревоге, быстро выдвинуться к линии фронта, не давая противнику опомниться, сосредоточить свои силы и предпринять генеральный штурм позиций. Подобное как раз и отрабатывалось азербайджанцами в «экспериментальной» кампании апреля 2016 года. Правда, тогда решающего штурма так и не последовало.
13. Армяне не учли или неверно оценили ситуацию 2016 года, поэтому к кампании 2020-го оказались не готовы. На севере, где у Азербайджана как раз не было железных дорог, они сосредоточили три МСП (6-й, 7-й и еще один, с неустановленным номером) против 1-го азербайджанского армейского корпуса. И как будто не учли возможность быстрого марш-броска азербайджанцев на юге, вероятность таранного удара «с колес» в Горадизском коридоре с учетом проходившей здесь по азербайджанской территории вдоль Аракса железной дороги.
14. В итоге армяне проиграли прежде всего стратегически и уже на начальном этапе войны. Азербайджанцы за счет лучшего состояния транспортной сети попросту переиграли их в развертывании, получив необходимое преимущество в численности и в инициативе. Дальнейшие меры армянской стороны по парированию прорыва здесь, на юге, напоминали беспомощные попытки тушения лесного пожара ведрами с водой.
Потенциал переброски подкреплений
15. Между тем даже с учетом наличных ресурсов армянская сторона могла переиграть азербайджанцев и выстоять в войне, создав плотную эшелонированную оборону. Для этого требовалось буквально в течение двух-трех суток перебросить и поставить в строй несколько десятков тысяч человек на ТВД. По нормативам обороны — по 40–50 километров на дивизию — НКР требовалось всего четыре-пять расчетных дивизий в первой линии (40–50 тыс. человек). При том что три расчетные дивизии (30 тыс. человек) уже находились на ТВД к началу войны. Переброска дополнительных 40–50 тыс. человек оставалась затруднена слабой транспортной связанностью НКР с Арменией.
Здесь вступал в дело вариант, активно используемый сегодня теми же американскими ВС: войска перебрасывались налегке, к местам складирования вооружения и военной техники, находившимся уже непосредственно на ТВД, и получали все необходимое прямо на месте.
16. В случае с Карабахом потребовалась бы примерно тысяча автобусов и крытых грузовиков, чтобы перебросить 40–50 тыс. армянских призывников «налегке» в НКР к местам дислокации — вполне посильная задача, решение которой укладывалось в двое-трое суток угрожаемого периода. Правда, с началом войны, не успей эти подкрепления поступить в войска, они стали бы легкими мишенями на марше, с высоким уровнем потерь. Под такую модель развертывания требовалась соответствующая организация, инфраструктура и подготовка, чего у армянской стороны не было (по-видимому, к ней даже не готовились).
17. Армянская сторона так и не развернула предельно возможные силы в НКР. После подписания перемирия и завершения боевых действий премьер-министр Армении Никол Пашинян заметил, что к востоку и юго-востоку от Шуши могла оказаться в окружении группировка численностью 20–30 тыс. армянских солдат. Вместе с дивизионной группировкой армянской стороны на севере, а также с войсками к западу от Шуши на лачинском, кубатлинском и, возможно, зангеланском направлении армянская сторона располагала силами примерно из 50 тыс. человек к исходу войны.
Между тем два развернутых корпуса в Армении — 1-й и 2-й армейские корпуса в Горисе и Хачахбюре — выходили на помощь сражавшимся в НКР соотечественникам лишь частично. А это до 40–50 тыс. солдат. По-видимому, таким было политическое решение руководства Армении.
18. К тому же непосредственное вступление 1-го и 2-го армейских корпусов из Армении после 20 октября, когда азербайджанская сторона вышла к границе, оказалось затруднено их нахождением в зоне поражения БПЛА и артиллерии азербайджанцев. При том что сроки перемещения 40–50 тыс. армянских военнослужащих — четырех развернутых мотострелковых дивизий (МСД) на базе кадрированного мотострелкового полка каждая, двух армейских корпусов вооруженных сил Армении — по имевшимся горным дорогам через перевалы оставляли желать лучшего: порядка двух недель с учетом известных темпов переброски по указанным автодорогам (три-четыре тысячи человек и несколько сотен единиц техники в сутки). За эти две недели азербайджанцы могли нанести входившим армянским частям серьезный урон, поэтому их следовало вводить либо заранее (до момента выхода азербайджанцев к границе на юге НКР), либо по безопасным маршрутам трасс М-12 (в центре) и М-11 (на севере), либо дозировано, с соблюдением многих маскировочных мероприятий.
19. Даже с падением Шуши и отрезанием основной транспортной коммуникации автодороги М-12 Горис — Лачин — Степанакерт, соединяющей НКР с Арменией, ресурсы сопротивления НКР были далеко не исчерпаны. Азербайджанцы своим рывком через горы, в обход основных дорог к Шуше, находились на стадии истощения и оказались в угрожаемом положении. Армяне по-прежнему контролировали автодорогу на Красный Базар и простреливали ущелье верховьев Акеры на пути к Лачину. Кроме того, при наличии достаточного количества запасов на территории НКР под контролем армян последние могли продолжать вести войну изолированно, как в осажденном обширном укрепрайоне (пример — Порт-Артур в 1904 году). Следовательно, как уже говорилось, поспешное свертывание конфликта стало исключительно политическим решением.
20. Ситуацию дополняла непонятная позиция Ирана, перебросившего за сорок дней конфликта к Араксу стотысячную армию и имевшего напротив и Азербайджана, и Карабаха к началу ноября 2020 года как минимум четыре дивизии, восемь отдельных бригад, части ПВО и ряд прочих формирований (в сумме до 120–140 тыс. штыков в двух эшелонах). Большая часть этих сил концентрировалась на узком стокилометровом участке границы Ирана с НКР — как раз в тылу и на фланге наступавшей ударной группировки азербайджанского 2-го корпуса. В случае вступления этих сил в конфликт против азербайджанских войск и с учетом наличия потенциала двух армянских армейских корпусов на границе НКР с Арменией, которые также могли попытаться перейти горы, ситуация для азербайджанского 2-го корпуса складывалась на южном фасе фронта катастрофическая. Стратегически 60–70 тыс. азербайджанских солдат здесь оказывались в окружении с трех сторон, под концентрическими ударами с севера, запада и юга сил противника, превосходящих их в два с половиной — три раза.
21. Однако в итоге успех в новой карабахской войне оказался достигнут не только благодаря техническому превосходству и нестандартным решениям азербайджанского генерального штаба. Как и во время войны в Заливе в 1991 году (пример приведен в силу схожести ряда условий), успех приобретался также и численным преимуществом. Если армяне имели на исходе войны в НКР ориентировочно до 50 тыс. штыков, то азербайджанцы к тому моменту сосредоточили против них порядка 150 тыс. военнослужащих — в три раза больше. Аналогично тому, как против 300 тыс. солдат Саддама Хуссейна в 1991 году действовала более чем миллионная группировка коалиции стран во главе с США.
22. За 44 дня войны армяне перебросили в НКР только 50 тыс. человек (которые требовались в течение двух-трех дней на старте кампании). Из них 10–15 тыс. составляли военнослужащие регулярной армии Армении, остальные — добровольцы и резервисты. В то время как предельные возможности автодорог, за вычетом нагрузки на снабжение, позволяли перекинуть за этот срок 130–170 тыс. человек (по три-четыре тысячи в сутки). Естественно, не подкрепленная должным образом из Армении оборона НКР пала.
Кто завязал «петлю Бойда»
23. Примеры на стратегическом и оперативном уровнях карабахского ТВД иллюстрируют концепцию «циклов Бойда», а также «петли Бойда» — положения американского военного теоретика современности. Эта концепция выражается в зацикленной последовательности: наблюдение — обнаружение — решение — действие. В рамках этой последовательности Азербайджан за счет технического превосходства опережал армянскую сторону.
24. Соответственно, попытки армян заманить азербайджанцев в ловушки на оперативном уровне (отойти и ударить с фланга, окружить и разгромить — как в Джебраильском сражении 10–11 октября, Зангеланском сражении 20–21 октября 2020 года), приводили лишь к поражениям, высоким потерям, утрате территории и боеспособности частей, но не сбивали темпов наступления противника. Наоборот, они только возрастали. На равнинной местности Геянской степи армянам следовало вовсе отказаться от подобного образа действий. Только в одном Джебраильском сражении армяне понесли высокие и во многом напрасные потери, оказавшиеся критическими в масштабах задействованных сил — оценочно до двух-трех тысяч убитых и раненых за двое суток боев.
25. Обращает на себя внимание деятельность азербайджанского генерального штаба, которая, не исключено, осуществлялась при прямом кураторстве и консультировании турецких коллег. В отличие от довольно-таки шаблонных и предсказуемых действий армянских оппонентов азербайджанцы действовали гибко и нестандартно. Например, в случае с прорывом через Горадизский коридор: последовало не продвижение в глубь Геянской степи, а в первую очередь действия на расширение «горлышка» прорыва в сторону Гадрута и Физули во избежание армянских контратак с фланга, под основание прорыва.
В целях борьбы с укрепрайонами противника осуществлялся не прямой их штурм, а сначала обжимание мобильными группами легкой горной пехоты и только потом решающие действия. Шуша — апофеоз такой мыслительной деятельности. Проход через сложную местность к центральному укрепленному объекту атаки без должной авиаподдержки, с серией отвлекающих нападений на автодорогу М-12 между Лачином и Шушей, после чего — генеральный штурм и занятие самой Шуши, сильно укрепленной и труднодоступной позиции.
26. Потери оказались огромными, прежде всего для армянской стороны. В сутки стороны теряли свыше ста человек только убитыми. Армянский политический деятель Микаел Минасян сообщил, что армянская сторона по итогам войны потеряла 4750 человек убитыми. Это может означать 20–25 тыс. ранеными, плюс несколько десятков армян попало в плен. То есть армяне собрали в НКР до 80 тыс. вооруженных солдат, и из них 25–30 тыс. оказалось потеряно (30–40%, очень высокая удельная доля; за вычетом потерь осталось порядка 50 тыс. бойцов, упомянутых выше). Прежде всего это произошло из-за огромного качественного и количественного превосходства противника и серии проигранных сражений.
Азербайджанские потери оказались, по-видимому, сопоставимы — в пределах 4000–4500 человек только убитыми, — так как в начале конфликта Азербайджан понес большой урон, штурмуя «линию Оганяна», а в дальнейшем азербайджанские отряды неоднократно попадали в засады и несли потери, штурмуя укрепленные позиции.
Тактика легкой горной пехоты
27. В условиях горной войны тяжелая техника неизбежно оказывалась привязана к дорожным коммуникациям и различным горным проходам — ущельям и долинам. В этих условиях маневр сторон «тяжелыми» частями на ТВД оказывался ограничен и предсказуем, а пропускная способность указанных коммуникаций — ограничена. В такой ситуации способность «тяжелых» частей к нанесению внезапных ударов и контрударов неизбежно сталкивалась с указанными ограничениями. Особенно это становилось актуально для стороны, находящейся технически в проигрышном положении и вынужденной выискивать асимметричные способы противодействия. В частности, армянские колонны часто подолгу прибывали к рубежам развертывания, вследствие чего намерение нанести контрудар оказывалось вскрыто, нередко задолго до момента готовности, и парировано. Кроме того, войска вследствие этого становились уязвимы в узких горных проходах и попадали под огневое поражение, а также попадали в засады.
28. При невозможности использования больших масс войск с тяжелым вооружением актуальной становилась тактика легкой горной пехоты с переносным вооружением, специальной подготовкой и экипировкой. Отрядов, способных перемещаться и занимать позиции в труднопроходимой местности. Это тактика просачивающихся мобильных групп в сложной пересеченной местности, не опирающаяся на развернутую транспортную систему, которую использовали китайцы 14-й армии и войск специального назначения НОАК во время войны в Коканге в Бирме (Мьянме) в 2015 году, незаконные вооруженные формирования (НВФ) в Чечне в 1994–1996 и 1999–2005 годах, а также боевики в Сирии.
29. По-видимому, именно с этой целью несколько тысяч соответствующим образом обученных сирийских боевиков и было завезено и применено в Карабахе турками, а сами азербайджанцы задействовали весь свой возможный спецназ и всю наличную горную пехоту. Даже из Нахичеванской автономной республики (НАР) вывезли батальон специального назначения.
30. Горная пехота, вооруженная легким стрелковым вооружением, легкими минометами, ПТРК и ПЗРК, а также безоткатными орудиями, могла занимать склоны и вершины гор и, продвигаясь по гребням хребтов, прорывать оборону противника в труднодоступных местах, выходить на пути сообщения, совершать обходы и устраивать засады, корректируя огонь артиллерии, БПЛА, РСЗО и ОТРК, выдвигаться к важным объектам атаки в тылу противника (что, по сути, и произошло 6–10 ноября 2020 года под Шушей).
31. Тактика армянской стороны опиралась на старую громоздкую систему укрепрайонов и массивных походных колонн, была неспособна выделить достаточное количество мобильных групп быстрого реагирования и оказывалась почти бессильна против действий противника. Это была, по сути, тактика пассивной обороны и реагирования на акции владеющего инициативой противника, когда на противодействие затрачивалось гораздо больше ресурсов, чем на само действие. Не слишком спасало даже знание местности: азербайджанцы и подконтрольные им сирийцы нередко сами устраивали засады, ловили армянские отряды, как, по некоторым данным, произошло под Шушей в начале ноября, когда в одном таком бою было уничтожено больше сотни армянских военнослужащих и ополченцев.
32. Однако перспективу использования легкой горной пехоты ограничивала сложная местность, а также необходимость снабжения этих отрядов. Соответственно, решительные удары наносились на небольшую глубину, после чего группы останавливались и ждали пополнения запасов. С этим и были связаны низкие темпы продвижения азербайджанской стороны в горной и предгорной местности, что под Гадрутом 10–18 октября, что под Шушей в конце октября — первой декаде ноября. Под Красным Базаром, Мартуни и Лачином и вовсе произошло застопоривание.
33. Фактически алгоритм продвижения азербайджанских войск в горах выглядел так: занятие горных вершин и гребней горных хребтов — обеспечение при взаимодействии с артиллерией и БПЛА позиции и горных дорог — подтягивание колонн с тяжелой техникой и артиллерией — занятие объекта атаки — отдых и накопление запасов — вновь продвижение вперед по той же схеме. Таким образом, каждый такой этап происходил на небольшую глубину, буквально несколько километров, после чего неизбежно была остановка.
Война на дистанции
34. На тактическом уровне успех действий азербайджанской стороны помимо применения легкой горной пехоты также обусловливался использованием связки БПЛА — самоходная артиллерия. Взаимодействие обеспечивалось спутниковой навигацией (азербайджанцы создали космический центр в Баку и запустили свой первый космический спутник в 2013 году при поддержке французов). Масштабы применения ударных дронов при этом оставались относительно небольшими: одних БПЛА «Байрактар» в небе находилось, по разным оценкам, 8–15 единиц (это немного), не считая беспилотников класса «барражирующий боеприпас» и прочих. Корректировка и целеуказание (ЦУ) поддерживались как спутниковой навигацией, так и ушедшими в прорыв диверсионно-разведывательными группами (ДРГ).
35. Пренебрежение современной и массовой беспилотной авиацией стало самым значительным провалом армянской стороны в процессе войны. Фактически противник господствовал в воздухе и имел картину поля боя в реальном времени, тогда как армянская сторона оказалась в «тумане войны». С этим были связаны провалы обороняющихся на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях — всех уровнях воинского искусства. Беспилотная авиация у армян стала появляться лишь ближе к финалу конфликта, при этом использовались устаревшие образцы.
36. Причиной господства БПЛА азербайджанцев в воздухе также стал разгром ПВО: армянские комплексы противовоздушной обороны стали приоритетной мишенью в начале войны. В дальнейшем полученный дисбаланс так и не удалось выровнять. К тому же армянская система ПВО размещалась и использовалась не лучшим образом и в итоге имела невысокий коэффициент полезного действия. Беспилотная авиация Азербайджана, по сути, господствовала в небе большую часть конфликта, при том что официальный Баку почти не применял или ограниченно применял свою пилотируемую авиацию (самолеты и вертолеты).
37. Армяне применяли армейскую авиацию, видимо, в том числе в качестве перехватчиков, те же Су-25, однако в силу дефицита средств она не стала выходом из ситуации. Кроме того, в качестве маскировки использовались средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), плохая погода, а также дым от лесных пожаров (стороны обвиняли в их поджоге друг друга). Однако успех противодействия воздушной угрозе мог быть обеспечен только при комплексном, системном и массовом применении указанных средств, а также при наличии своей беспилотной авиации.
38. Слабое и ограниченное применение пилотируемой авиации Азербайджаном объясняется желанием минимизировать риски потерь дорогостоящих образцов и пилотов в условиях малочисленности своей авиагруппировки. Был сделан выбор в пользу роботизированной, дистанционно управляемой техники (потери которой были куда как менее критичны).
39. Обращает на себя внимание и то, что в работе самоходной артиллерии азербайджанцы выделили чешские САУ «Дана» (хотя применялись и российские «Мста-С», «Пионы» и прочие). Фактически 36 самоходных гаубиц оказались сведены в отдельную артиллерийскую бригаду, которая, перемещаясь с участка на участок на южном фронте, обеспечивала соответствующие результаты. Сама азербайджанская сторона, по ее словам, закупала указанные САУ «за скорострельность и прочие выдающиеся тактико-технические характеристики».
Стоит отметить, что азербайджанцы так и не приобрели 155-мм САУ «Фиртина» у своего основного союзника — Турции. Либо в Баку избегали разунификации в калибрах артиллерии, что стало бы большой проблемой для снабженцев, либо турки сами решили не передавать этот образец вооружения.
40. Вопрос использования артиллерии в вооруженных конфликтам будущего как ключевого средства достижения победы, способного нанести до 80–90% всех потерь в боях, является ключевым. На примере карабахской войны 2020 года он может означать постепенный отход от буксируемой артиллерии в пользу самоходной, большого калибра (150–210 мм), применяемой с большой дистанции и часто меняющей свои позиции, то есть действующей максимально вне радиуса средств поражения противника.
Некоторые тренды войны
41. Армяне оказались неспособны завязать длительные бои в городских условиях. Надо, правда, отметить, что в НКР нет крупных городов, крупнейший населенный пункт — Степанакерт (55 тыс. жителей до войны). Основу везде составляет малоэтажная застройка, без крупных высотных зданий и комплексов, способных служить узлами обороны в урбанизированной местности. Тем не менее армяне сдали ряд своих крупных поселений без существенного сопротивления (Гадрут, Зангелан), что вызывает некоторое сомнение в способности организовать адекватную оборону в застройке. Теоретически при должной организации обороны армяне могли продержаться в Степанакерте значительное время. Пример — успешная и длительная оборона курдов против турецкой армии в населенном пункте Манбидж в Сирии.
42. Армяне также пренебрегли соответствующей фортификацией на местности. Несмотря на то что имелся богатейший опыт для анализа действий против горных укрытий американцев в Ираке и Афганистане, Израиля против «Хезболлы» в Ливане и так далее, этот опыт никоим образом так и не был принят к сведению. Передовые позиции оказались оборудованы слабо и небрежно, имелось много уязвимых открытых позиций, минирование подходов также не было выполнено должным образом.
43. С учетом последней войны в Карабахе, а также кампаний Израиля в Ливане актуальным становилось следующее развитие фортификации, способной замедлить или застопорить движение войск на местности. Укрепления должны выглядеть как система сообщающихся подземных туннелей, с возможностями выхода на поверхность и организации огневого поражения с замаскированных закрытых позиций. Минирование по-прежнему сохраняет актуальность. Требовались запасные рубежи обороны: у армян в тылу в Геянской степи, несмотря на ряд громких заявлений и иллюстраций, как будто бы их не было вовсе.
44. Само по себе подобное оснащение позиций не панацея. Так, американцы активно применяли противобункерные бомбы с самолетов дальней стратегической авиации — чего не было, конечно же, у Азербайджана. Кроме того, не исключена борьба с системой подземных укрытий с помощью их подрыва жидкой взрывчаткой или воздействия отравляющими газами. Тем не менее подобный формат обороны неплохо показал себя, например, в Ливане в 2006 году, когда ливанская «Хезболла» довольно успешно противостояла высокотехнологичным израильским силам.
45. Недостаток использования высокоточного оружия — его быстрое исчерпание. Такое имело место в Ираке и Ливии во время проводившихся там кампаний западных стран. Здесь встает вопрос об обеспечении соответствующих производственных мощностей ВПК, экспортозамещении, соотношение цены и массовости. Это же относится к соответствующим образом подготовленному личному составу — специальным силам, операторам БПЛА и прочим, — утрата которого как расходного материала, неспособность своевременно замещать урон способны привести к лишению ряда технических преимуществ перед противником и к скатыванию в войну обычными, стандартными средствами.
46. Осенняя военная кампания 2020 года в Карабахе показала прежний тренд на снижение роли танков и растущее значение БПЛА, ПТРК и артиллерии. Танки, по сути, превратились в средство поддержки пехоты, то есть вернулись к роли, которая отводилась им в большинстве стран после Первой мировой войны. Применение танковых подразделений в ранге выше роты (а часто и взвода), их массированное сосредоточение оказалось совершенно неоправданным и приводит лишь к росту потерь.
47. Использование крупных механизированных и танковых масс в качестве средства прорыва последний раз оказывалось эффективным в 2003 году, во время вторжения американцев в Ирак. Но там были качественные шестиполосные шоссе, равнинная местность и отсутствовало надлежащее сопротивление. К тому же американцы сильно превосходили иракцев — по ряду технических параметров на два поколения. А иракцы вывели свои войска в поле и сильно рассредоточили их, не создав узлы обороны и достаточные оперативные плотности.
Таким образом, применение значительных танковых сил для глубоких операций сегодня возможно, однако в соответствующей для этого местности, с достаточно развитой транспортной сетью и при условии подавляющего качественного и количественного превосходства над противником, который к тому же лишен возможности достаточного противодействия.
48. Применение ракетного оружия и РСЗО большой дальности и мощности также не было оптимальным. В частности, РСЗО «Смерч» из става 41-го специального артиллерийского полка ВС НКР — Армии обороны Арцаха, — до войны стоявшего в районе Шуши. Ракетные обстрелы азербайджанских городов Гянджа, Тертер и прочих выглядели скорее как жесты отчаяния, а также как террористические акты и месть за аналогичный огонь по Степанакерту. Такое положение вещей вызвано, по-видимому, нехваткой целеуказаний у армян, связанного с превосходством противника в небе и необходимостью действовать в «тумане войны». Армяне, по-видимому, просто не знали, куда стрелять, поэтому действовали как Саддам Хусейн в первую войну в Заливе в 1991 году: наносили удары по гражданской инфраструктуре противника. Кроме того, у армянской стороны явно не хватало оперативно-тактических ракетных комплексов с высокой точностью и низким круговым вероятностным отклонением (КВО), поэтому использовались в том числе старые ракеты «Эльбрус» (по западной классификации «Скад») с высоким КВО.
49. Следует также сфокусировать внимание на довольно тщательном подходе азербайджанской стороны к информационному обеспечению операции. По сути, развертывание войск прошло почти незаметно для СМИ и нападение было произведено внезапно. Это значительно отличалось даже от ситуации 2016 года, когда в сеть сразу попали кадры движущихся колонн азербайджанской армии, а на некоторых ресурсах обсуждали номера задействованных частей и их наряды. В первые дни боев практически не происходило утечки информации в массмедиа со сторон азербайджанцев, а затем, когда конфликт набрал «информационный оборот», на поле пропаганды работа азербайджанской стороны носила гораздо более массовый и эффективный характер, чем армянской. Это говорило о значительной и длительной подготовительной работе, предшествовавшей непосредственно вооруженному столкновению.
50. Возможность организации партизанской войны для армянской стороны в случае занятия азербайджанцами всей территории НКР видится сомнительной. Во-первых, во время войны практически не проводились никакие диверсионные акции (почти не действовали ДРГ армян), несмотря на все знание местности и даже в условиях горного ландшафта под Гадрутом и Физули. Во-вторых, армяне не имеют для партизанской кампании главного ее ресурса — многочисленного сочувствующего населения, прежде всего в сельской местности. Уже в первые три недели войны большая часть довоенного армянского населения НКР — примерно 90 тыс. из 150 тыс. граждан, 60%, — бежали на территорию Армении.
