Отрывок из книги Карабахский дневник; Зеленое и черное
На встрече в Степанакерте 14 июня 1993 года, кроме Левона Тер-Петросяна и Роберта Кочаряна, присутствовали более десятка официальных лиц, в том числе, журналист Гегам Багдасарян, руководивший информационной службой Верховного Совета НКР. Он помнит «сложнейшие и неприятнейшие переговоры, в которых с одной стороны участвовали Тер-Петросян и его арцахские единомышленники в лице Роберта Кочаряна, а с другой – возглавлявшие Верховный Совет дашнакцаканы и их сторонники».
«Исполняющий обязанности председателя Верховного Совета НКР Георгий Петросян и его единомышленники отказывались подписывать документ по двум причинам. Во-первых, они не были уверены в правильности этого шага, во-вторых, считали, что в отсутствие внутренней сплоченности и при наличии двоевластия подобный шаг равносилен самоуничтожению»,- пишет Багдасарян.
В феврале 2009 года Гегам Багдасарян опубликовал в редактируемом им журнале «Аналитикон» стенограмму встречи, из которой становится ясно, кто на самом деле отказывался подписывать этот, по сути, навязанный Еревану Москвой документ. Представляем его с частичными сокращениями. Итак, Степанакерт, Верховный Совет НКР, 14 июня 1993 года.
«Левон Тер-Петросян: Я приехал один. Поспорил с товарищами: Бабкеном [Араркцян], Вааном [Папазян], Вазгеном [Саргсян], они не хотели отпускать меня одного. Я приехал сказать последнее слово. Спорить с вами не настроен и не буду. Мы уже все сказали друг другу. Я знаю ваши аргументы, вы знаете мои. Можем поменяться местами, но это ничего не изменит. Не хочу повторяться, но скажу вот что: если сегодня Армения и Карабах (а я их не разделяю) воюют с Азербайджаном и воюют успешно, то в случае отказа придется надо быть готовыми сражаться с целым миром. Нельзя лукавить с международной общественностью, она требует ответа. Сегодня вы должны доказать, что вы – власть. Мы обретаем конкретного врага – не Турцию, не Азербайджан, не Иран. Это – Россия. За все 300 лет армяно-российских отношений они никогда не были такими искренними и союзническими, как в течение последних полутора лет. И это благодаря Ельцину и Тер-Петросяну. Если Карабах сегодня есть, существует, то только благодаря России. Россия поставила на карту свой авторитет. На карте и авторитет Ельцина. Не дай Бог обрести недоброжелательность такого злопамятного человека, как Ельцин. Через 40 дней закончатся патроны, через 7 дней – продовольствие. Обещанный Ельциным паром повернул из Батуми обратно. Вы можете представить, чем это может обернуться, если Армения три дня останется без хлеба? В прошлый раз мы приняли решение на основе консенсуса. Вы оставили Георгия Петросяна одного, но согласились, чтобы он подписал. Это касается всех. Я знаю, что произошло потом – из телефонных записей. Вы поставили нас перед фактом. И последнее: я вынес уже столько унижений, что могу смириться еще с одним. Готов в качестве заложника десять дней оставаться в Карабахе.
В это время Роберт Кочарян спросил:
– Левон Акопович, что такое ստորացում?
– Унижение, Роберт. После войны я буду год учить тебя грабару (староармянский язык- авт.).
Кто-то из членов президиума ВС НКР спросил с места:
– А так же ассирийский, Левон Акопович?
Левон Тер-Петросян (посерьезнев):
– Я прошу вас об одном – не устраивайте дискуссий. Я ухожу и вернусь через полчаса.
Кто-то с места:
– А что потом?
Левон Тер-Петросян снова улыбается:
– А потом танцы, господа, шампанское.
Тер-Петросян мрачно шагает по комнате, скрестив руки на груди. Молчание. За столом сидят исполняющий обязанности председателя ВС НКР первого созыва Георгий Петросян, руководитель ГКО Роберт Кочарян, члены президиума ВС НКР Левон Мелик-Шахназарян, Валерий Газарян, Карен Бабурян, Слава Агабалян, Грант Хачатрян, Валерий Балаян, Валерий Алексанян, Гамлет Григорян, Владик Акопян, а также Самвел Бабаян, Камо Абрамян (КГБ), Леонард Петросян, Армен Исагулов, Максим Мирзоян, Аркадий Гукасян, Жирайр Погосян, Шаген Караманукян.
Автор этих строк сидит у окна с записной книжкой. Некоторые из присутствующих беспокоятся по поводу записей. «Это для истории»,- поясняет Георгий Петросян.
Выступление Тер-Петросяна снимает его оператор. Тер-Петросян выходит из комнаты, и начинается обсуждение. Оператор Тер-Петросяна медлит, пытается задержаться, но Кочарян категорично и даже несколько грубо предлагает ему выйти.
Самвел Бабаян – Мы никого не будем считать предателем (употреблено более грубое слово – Г.Б). Никто не возьмет на себя ответственность сказать «нет» и заняться поставками. Подпишем другой секретный документ и разойдемся. Через два дня мы вступим в Мартакерт.
Роберт Кочарян – Мы сказали, что на складе должен быть неприкосновенный запас – чтобы, в случае чего, мы могли отразить наступление турок. Он не может это записать. Но он – человек слова. А это значит, что ему дали гарантии. Договоримся так: тот, кто выйдет отсюда и скажет что-то другое – предатель (в действительности было сказано слово, произнесенное Самвелом Бабаяном). Алиева привели к власти русские, и «зонтик» СБСЕ может нам понадобиться, чтобы защититься от русских. Азербайджану пойдут на уступки. Мое мнение таково: Георгию нужно подписать.
Валерий Балаян – Однозначно сказать «нет» – проще простого. Самвел прав: никто не возьмет на себя эту ответственность. Мое мнение – скажем «нет» вместе, изберем путь борьбы. В этой борьбе – наш шанс. Я не советую Георгию подписывать.
Роберт Кочарян – В таком случае должно быть принято какое-то решение, должен остаться протокол. Я вижу серьезную опасность с российской стороны. Однажды нас уже «утюжили», и нас спас путч. Козырев и Баранников специально приехали, убеждают нас. Говорят отвлеченно. Вы что, забыли, в каком мы были положении в августе?
Валерий Балаян – Будет трудно в любом случае. Если у власти в Армении Тер-Петросян, здесь должен быть его человек. Давайте подумаем, кто может сказать «да», его и назначим.
Самвел Бабаян – Мы не знаем, какие условия будут ставить военные перед Россией. Я лично выдвину конкретные требования. Они должны предоставить нам оружие. И тогда я спокойно могу брать даже Баку.
Валерий Балаян – Если есть что-то такое, что нам неизвестно – скажите. Кому было поставлено условие?
Самвел Бабаян – Русским. Если они его не выполнят в течение 60 дней, мы тоже не выполним.
Роберт Кочарян – Предлагаю растянуть график. Если русские не приносят нас в жертву, то должны принять наши предложения.
Левон Мелик-Шахназарян – Я был за «нет», но здесь есть одно «но». Надо растянуть график на месяц и за это время проверить, как выполняются требования.
Самвел Бабаян – За месяц невозможно. 60 дней.
Карен Бабурян – Здесь не подходят ни «да», ни «нет». Хотя «да» более приемлемо. Это может дать нам свободу маневрирования.
Валерий Алексанян – У нас у всех в душе только «нет», но обстоятельства вынуждают сказать «да». «Да», но в действительности «нет».
Грант Хачатрян – Дело ведь не только в Кельбаджаре, а в том, чтобы власти Армении и Карабаха пришли к единому мнению. То, что говорит Самвел – лучший вариант. У нас нет информации. Просто так Левон не беспокоился бы – значит, знает что-то. В случае «нет» мы выйдем против Армении.
Роберт Кочарян – Давайте покороче.
Аркадий Гукасян – Грант, но завтра ты можешь сказать: «я сказал «да» в смысле «нет», зачем вывели войска?»
Роберт Кочарян – В принципе, Левон – немного сноб (я знаю его несколько лет), но сейчас он просит нас. Значит, опасность существует. Я удивился, когда он позвонил ночью. Меня больше всего это и пугает. У него больше информации. Его поведение не соответствует его характеру. В ноги к нам кинулся, хотя после Гориса, по идее, не должен был даже говорить с нами.
Армен Исагулов – Вопрос поставлен крайне серьезно. «Нет» – значит, захлопываем двери и обрекаем себя на худшее. Сжигаем мосты.
Георгий Петросян – Конкретно – «да» или «нет»?
Армен Исагулов – Да
Роберт Кочарян – Его приезд снимает с нас ответственность.
Слава Агабалян – Нельзя пробовать сказать «нет» и ждать, что будет. Надо взять ответственность на себя и сказать «да».
Гамлет Григорян – Мое мнение твердое – «нет».
Валерий Газарян – Я и сначала был за «нет», и сейчас. Могу обосновать.
Левон Мелик-Шахназарян – Я тоже говорю «нет».
Роберт Кочарян – Ты согласен сесть (на место Георгия Петросяна) и сказать «нет»?
Георгий Петросян – Теперь моя очередь. Считаю, что сегодня сложнее всего говорить однозначно. Политические комментарии тут не к чему. Попробую повторить то, что я говорил всегда. Если у нас нет внутреннего согласия, то все бессмысленно. Я имею в виду внутреннее согласие карабахцев. Как исполняющий обязанности председателя, я пытался предложить несколько моделей, которые мне кажутся правильными. Но если нет единения, я рисковать не буду. Ясно одно: «да» может сказать человек, обладающий волей и возможностями. То же самое – «нет». Когда я говорил, что подам в отставку, я не шутил. Пять человек сказали «да», мое слово решающее. Лично я сказал бы «да», но никто из вас не может гарантировать, что «да» – это «да». Потому я говорю «нет».
Роберт Кочарян – Но считаешь, что правильным было бы «да»?
Георгий Петросян – Да.
Роберт Кочарян – А это разве по-мужски?
Самвел Бабаян – Кем бы ни был Тер-Петросян, он президент Армении, нашего старшего брата. Армения просит, чтобы мы сказали «да», давайте скажем, но оставим себе запасные варианты. Если понадобится, проведем и Армению. Они все равно вырвут у нас это «да», вопрос в том, каким образом.
Аркадий Гукасян – Если большинство за «нет», то Георгий не может оставаться, поскольку считает правильным «да», но говорит «нет». Тут должен быть человек, уверенный в «нет».
Валерий Балаян – Или наоборот – человек, который может уверенно сказать «да».
Роберт Кочарян – Правильно, нужно назначить человека, который говорит «да». Или предлагаю, чтобы на это место сел Мелик-Шахназарян и продолжал твердить «нет». Или Валерий Газарян.
Георгий Петросян – Кто за то, чтобы я подал в отставку?
Голосуют. «За» – 8 , «против» – 1 (Г. Григорян), воздержался – 1.
Исполнявший обязанности заместителя председателя ВС НКР Карен Бабурян назначается исполняющим обязанности председателя ВС НКР. Он и подписывает документ по Карвачару. В письме, адресованном Марио Рафаели, карабахская сторона просит отложить срок выполнения требований на 30 дней.
Тер-Петросян сидел в кабинете председателя ВС НКР, в председательском кресле, и беседовал с присутствующими по текущим вопросам. Спросил у меня: «Как Комитас, чем занимается»? Это он спрашивал об одном из отличившихся аскеранских азатамартиков, писателе Комитасе Даниеляне, с которым встречался в первые годы Арцахского движения. Мне не понравилось, что он и словом не перекинулся с Георгием Петросяном, который словно оказался в изоляции. Хотя впоследствии, когда Карена Бабуряна пригласили в Ереван с официальным визитом (ранее подобной чести не удостаивали ни одного из его предшественников), и я также принимал участие в официальных встречах, Тер-Петросян не раз многозначительно спрашивал меня: «Георгий – хороший парень. Правда?».
17 июня при посредничестве России между Карабахом и Азербайджаном была достигнута договоренность о приостановлении артобстрелов Агдама и Степанакерта. 26-27 июня карабахские силы штурмом освободили Мартакерт. 2 июля карабахское правительство предложило правительству Азербайджана провести прямые переговоры, заверяя, что будет обсужден и вопрос «о выводе войск из Кельбаджара».
