Для Виталия Баласаняна утро 22-го февраля 88-го года ничем не отличалось от всех остальных. Кто-то сказал, что у райкома собираются люди.
«Мы решили тоже туда пойти. В полдень из здания райкома вышла женщина и сказала, что со стороны Агдама к Аскерану движется толпа азербайджанцев. Чуть позже мы увидели, как вдалеке, в 4-5 километрах от Аскерана, в небо поднимается столб дыма. К нам подошел какой-то колхозник и сказал, что несколько сот азербайджанцев группами движутся к Аскерану, поджигая все на своем пути», – вспоминает Герой Арцаха Виталий Баласанян.
Вопрос о том, что побудило азербайджанцев к подобным действиям, остается спорным по сей день. Существуют различные версии, однако наиболее вероятной представляется версия о том, что азербайджанцы, в ответ на проходившие по всему Карабаху митинги, решили предпринять акцию устрашения.
«Нас было четверо: мы с братом, Юрий Иванов и Симон Петросян. Мы с Юрием договорились забежать домой, взять ружья и встретиться у пивзавода. Добрались до завода, когда азеры были уже совсем рядом. Заняли позиции в саду и с расстояния в 100-150 метров стали стрелять по нападавшим справа. Те, что были с левого фланга, уже успели пробраться во двор соседнего предприятия. Мы разделились и стали стрелять в обе стороны. К нам присоединились жители Аскерана, сотрудники органов внутренних дел, участники митинга», – рассказывает Баласанян.
В Баку армяно-азербайджанское столкновение у Аскерана комментируют иначе. Историка Арифа Юнусова и его коллегу, собиравших в те дни факты о карабахских событиях, пригласили в Республиканскую больницу, чтобы зафиксировать события, которые произошли в общежитии Степанакертского пединститута.
Главврач не позволил Юнусову переговорить с двумя пострадавшими азербайджанками, якобы, изнасилованными в Степанакерте. Медсестры подтвердили факт нападения на общежитие и изнасилования девушек, которые находятся, якобы, в крайне тяжелом состоянии.
Насколько достоверна эта информация, теперь определить невозможно. Во всяком случае, ни в азербайджанской, ни в союзной прессе того времени публикаций на этот счет не было. Более того, информация о двух якобы изнасилованных азербайджанках была пущена в оборот лишь в девяностые годы, и до сих пор единственным источником этой сомнительной информации остается Ариф Юнусов.
После непродолжительных стычек нападение азербайджанцев на Аскеран было отбито. Несколько десятков человек с обеих сторон ранены, двое азербайджанцев убиты. Один из них – возможно, пулей, выпущенной с карабахской стороны.
«Азербайджанцы приехали на груженных камнями грузовиках, вооруженные железными прутьями. Может, у них и было оружие – мы не видели. Когда мы открыли огонь, шедшие в первых рядах азербайджанцы с криками бросились назад. Нам удалось отбить нападение и отбросить назад азербайджанский сброд. Вскоре мы узнали, что несколько десятков были ранены, один – убит», – рассказывает Виталий Баласанян.
Российский журналист Александр Василевский находился в Карабахе в конце апреля 88-го года. В статье, опубликованной в журнале «Аврора», он ставит под сомнение информацию союзных и азербайджанских СМИ о том, что в результате столкновения двое азербайджанцев погибли от рук армян.
«Несомненно, по крайней мере, то, что к убийству одного из них, двадцатидвухлетнего Али Гаджиева, фрезеровщика агдамского станкостроительного завода, армяне Нагорного Карабаха отношения не имеют. Вот что рассказал мне об обстоятельствах гибели Али его родной брат, двадцатидевятилетний инженер-строитель Ариф Гаджиев: «В Али стрелял милиционер-азербайджанец. Брат умер мгновенно: выстрел был в упор, пуля прошла насквозь, попала в сердце. Между ним и офицером произошел спор. Потом Али схватился за Ульви Бахрамова, своего приятеля, и сказал: «Держи меня, в меня стреляли». И упал. Ульви видел милиционера, который стрелял. Он его не знает, но хорошо знаком с другим офицером ― агдамским, который сразу же усадил стрелявшего в машину и увез. Недавно подполковник из Москвы Николаев сказал, что началось новое следствие. Дали объявление в газете с просьбой к свидетелям убийства обратиться в милицию», – пишет Василевский.
Другая жертва столкновений, 16-летний Бахтияр Улиев, по всей вероятности, был убит из охотничьего ружья одного из аскеранцев или из табельного оружия сотрудников органов внутренних дел, отражавших нападение азербайджанцев. Весть о жертвах еще сильнее разъярила агдамцев. Они решили пойти на Степанакерт и отмстить кровью. Когда агдамцы уже сидели в грузовиках, готовые тронуться, в кузов поднялась председатель колхоза Хураман Аббасова, сорвала с головы платок и бросила его под ноги толпы. Согласно обычаю некоторых кавказских народов, брошенный женщиной платок останавливает мужчин и предотвращает кровопролитие.
Однако находившийся в то время в эпицентре событий Виталий Баласанян к истории с Аббасовой относится с недоверием.
«Известная история о Хураман-баджи, которая, якобы, сорвала с головы и бросила в толпу расшитый золотом платок – просто выдумка. Фетишизировали ее, будто это она остановила агдамцев. Толпу остановили аскеранцы. Хураман-баджи, по словам азербайджанцев, находилась за несколько километров от того места, где были остановлены азербайджанцы. После аскеранских событий азербайджанцы нашли слабое звено – Сумгаит», – говорит Баласанян.
Азербайджанский ученый и один из основателей Народного фронта Зардушт Ализаде пишет: «Толпа жителей из Барды и Агдама двинулась в Степанакерт «проучить армян». На подступах к Аскерану толпа была остановлена, убиты два молодых человека. Доподлинно известно, что одного из них сразила пуля азербайджанского милиционера. Про убитых в прессе почти ничего не было сказано, зато много и возвышенно писали про поступок Хураман Аббасовой, которая смогла остановить огромную толпу разъяренных мужчин одним мановением руки, просто бросив им под ноги платок – символ женской чести. Рассказывают, что большую роль в сдерживании толпы сыграл и секретарь ЦК КПА Гасан Гасанов, который на коленях умолял людей не идти дальше».
Хураман–баджи восхваляли по всему Советскому Союзу. Евгений Евтушенко даже посвятил ее подвигу стихи. А армянский поэт Ваагн Давтян в открытом письме выразил свое разочарование.
«Но почему только ее имя столь многократно повторяет союзная пресса? Почему лишь она приравнивается к легенде? Почему только о ней трубят в стихах поэты? Почему не пишут о другой женщине, втором секретаре горкома партии Сумгаита Байрамовой, которая возглавила еще более многочисленную и разъяренную толпу и призывала резать, убивать, уничтожать армян», – вопрошает Ваагн Давтян.
В промежуточном докладе СБСЕ 1992 года, посвященном аскеранским событиям, говорится: «Шествие демонстрантов, которое по сути должно было иметь мирный характер, привело к первым выстрелам. Были убиты два молодых азербайджанца. Теперь спор идет о том, кто стрелял. Армяне настаивают, что это была милиция. В то же время, по всему Азербайджану распространилась информация, что убили их армяне».
Отрывок из книги ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ; КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК
Фото- Аскеран
Эта книга – не дневник и не летопись, не собрание документов и не простое изложение событий. Возможно, все вместе, представленное в целостной и обобщенной форме, с максимальной беспристрастностью, но и полетом творческой мысли. Блестящая, замечательная работа, богатая многообразными источниками. Сразу бросается в глаза непредвзятость. Героями книги являются не только известные политические фигуры. Конфликт беспощадно прошелся по судьбам сотен тысяч простых людей, и перенесенные ими испытания подчеркивают ответственность тех, от кого зависит урегулирование карабахской проблемы. Об этом еще раз напоминает автор, и именно поэтому можно еще одно определение этому труду: документалистика, пропущенная через сердце. БОРИС НАВАСАРДЯН, ЕПК
