Период с 8 по 11 мая 1996 года стал самым гуманным за весь поствоенный период и настоящим праздником для десятков армянских и азербайджанских матерей. После переговоров в Баку с Алиевым Евгений Примаков приезжает в Ереван и привозит с собой на российском самолете 39 армянских военнопленных и заложников. Делегация Примакова из Еревана направляется в Степанакерт, где проводит переговоры с Кочаряном. 9 мая российский министр иностранных дел встречается в Ереване с Тер-Петросяном, а на следующий день вновь отправляется в Баку, увозя с собой 71 азербайджанского военнопленного и заложника.
Но гуманитарный акт чуть было не сорвался. 17 мая в Москве, в ожидании саммита СНГ, русские намерены были осуществить обмен военнопленными и заложниками, а также добиться того, чтобы в ходе саммита стороны на уровне президентов выступили с совместным заявлением в пользу мирного урегулирования.
Москва решила разделить церемонию заявления на две части, поскольку участие Кочаряна и его присутствие на равных на саммите СНГ было неприемлемым для Алиева. 17 мая заявление должны были подписать Алиев, Тер-Петросян и Ельцин, а чуть позже должна была состояться короткая встреча Ельцина с Кочаряном, в ходе которой тот должен был присоединиться к заявлению.
В Баку Примакову дали понять, что они категорически против подписи Карабаха под заявлением. Находясь в Степанакерте, министр иностранных дел России даже не упоминает о заявлении, что приводит в нервозность Кочаряна. Примаков возвращается из Степанакерта в Ереван, и президент НКР пытается связаться с ним по телефону. Но Примаков избегает беседы и предлагает побеседовать с Кочаряном Казимирову.
«Роберт Седракович в довольно возбужденном тоне заявил, что мы лукавим и пытаемся пробить заявление без участия карабахцев. Для пущей убедительности он заявил, что распорядился вернуть из Еревана 60 азербайджанских военнопленных, которых накануне перевезли туда на автобусах для отправки нашим самолетом в Баку», – пишет Казимиров.
Российский посредник сообщает Примакову о нелегком разговоре с Кочаряном. Визит мог получить самые нежелательные последствия, если б Кочарян вернул «своих» пленных в Карабах. Примаков уже доставил из Баку в Ереван 39 пленных. И если б Кочарян отозвал «своих» пленников, то Примакову пришлось бы везти в Баку только 11 пленных – тех, что содержались в Армении. Алиев, к тому же, в свой день рождения, счел бы себя просто обведенным русскими вокруг пальца, хотя именно Баку противился участию Степанакерта. Принимается решение отказаться от заявления по карабахскому вопросу на саммите СНГ 17 мая и довольствоваться только гуманитарной акцией.
Отрывок из книги ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ; КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК
