Первые серьезные попытки вновь поднять карабахскую проблему перед центральными союзными властями были предприняты сразу после победы в Великой Отечественной войне. В ноябре 1945 года первый секретарь ЦК Компартии Армении Григор Арутюнян (Арутюнов, Арутинов) обратился к Сталину и второму секретарю Маленкову.
Арутюнян подчеркивал, что 137 тысяч из 153-тысячного населения области составляют армяне, сельхозпроизводство НКАО аналогично сельхозпроизводству горных районов Армении, и включение НКАО в состав Армении во многом способствовало бы его развитию, повысило бы эффективность хозяйственного управления.
10 декабря 1945 года в ответ на предложение Арутюняна руководитель Азербайджана Багиров пишет, что не против присоединения НКАО к Армении, за исключением Шушинского района. Взамен он предложил обсудить вопрос о передаче Азербайджану азербайджанонаселенных районов Армении: Азизбековского, Вединского, Карабагдарского. Помимо этого, Багиров, ссылаясь на претензии Грузии на Белоканский, Закатальский, Кахский районы Азербайджана, выразил готовность обсудить и этот вопрос, но при условии, если к Азербайджану будет присоединен азербайджанонаселенный грузинский район Борчалу. Руководители Азербайджана предлагали также обратиться к вопросу о передаче Аз. ССР дагестанского Дербента и Касумкенда.
В конце 1945 – начале 1946 года руководство Армении, ссылаясь на массовую репатриацию в Армянскую ССР армян диаспоры, провело в Москве «зондирующие» консультации. Речь шла и о Нахиджеване. Арутюнян «прощупывал» на этот счет второго секретаря ЦК КПСС Маленкова.
Сталин, вынашивавший планы «наказать» Турцию за ее явно благосклонное отношение и чуть ли не сотрудничество с фашистской Германией в первые годы войны, намеревался исправить учиненную несправедливость. В будущие «освобожденные от турецкого владычества» армянские территории, где намечалось создать два обкома компартии, был даже уже назначены секретари. Секретарем Карсского обкома был утвержден секретарь ЦК КП Армении Антон Кочинян.
1965 год стал в Армении годом национального пробуждения. 24 апреля в Ереване состоялась массовая демонстрация, участники которой осудили Геноцид армян 1915 года и потребовали возвращения оккупированных армянских земель.
С 1962 г. по 1974 г. Мушег Оганджанян являлся председателем исполкома областного совета НКАО, фактически, вторым лицом в области. В то время и Оганджанян, и первый секретарь обкома по нескольку раз в год приезжали в Ереван и встречались с руководством Армении. Оганджанян рассказывает, как в 1964 году в Ереване познакомился со скульптором Саркисом Багдасаряном – уроженцем Карабаха. В мастерской внимание Оганджаняна привлекла гипсовая скульптура «Карабахцы», и они договорились установить ее в Карабахе.
В 1965 году неподалеку от Степанакерта на холме у обочины дороги была установлена скульптура из красного туфа «Мы – наши горы», более известная как карабахские «Бабушка-дедушка». Памятник стал символом национальной самобытности и пробуждения армян Арцаха.
«Самым значимым событием тех лет стало обращение 13 карабахских интеллигентов во главе с Багратом Улубабяном в ЦК КПСС в 1965 году с протестом против дискриминационной политики Азербайджана»,- вспоминает Оганджанян.
Письмо было отправлено 28 июня. «85 процентов населения Карабаха составляют армяне. Они живут на этой земле с незапамятных времен. А земля принадлежит тем, кто на ней живет. Эту истину хорошо понимали те, кто в 1920 году включил Карабах в состав новосозданной Советской Армении. Но с легкой руки Сталина воссоединение Карабаха с Арменией было прервано. Обращаемся к вам с убежденностью в том, что ЦК КПСС и советское правительство, которые всегда и везде отстаивали интересы народов, обратят внимание на законное волеизъявление карабахских армян и присоединят область к Армянской ССР».
Официально с инициативой о воссоединении Карабаха с Арменией ее руководство выступило в начале 1972 года, улучив момент, когда Суслов был в отпуске и секретариат ЦК возглавлял А. Кириленко. Постановлением секретариата руководителям Армении и Азербайджана поручалось совместно изучить поднятый вопрос и предложить решение. Руководящие «четверки» (первый и второй секретари ЦК, председатели Совминов и Президиумов Верховных Советов) с обеих сторон провели в выходные двухдневную встречу (по дню на территории каждой из республик), но так и не пришли к согласию. Азербайджанские представители, как и следовало ожидать, приняли предложение Еревана в штыки.
Тридцатого сентября 1972 года с письмом о воссоединении НК с Арменией в ЦК КПСС обращаются первый секретарь ЦК компартии Армении Антон Кочинян и председатель Совета министров Бадал Мурадян.
«Письмо было подписано после посещения Еревана члена политбюро Александра Шелепина. После беседы с руководством республики Шелепин пообещал оказать всемерное содействие в решении проблемы. Это был довольно влиятельный человек, близкий друг председателя КГБ Семичастного. После получения письма Брежнев позвал на беседу Шелепина. Благодаря настойчивости последнего, Политбюро приняло решение создать специальную комиссию, которая изучит вопрос и представит свои предложения», – вспоминает один из бывших заместителей председателя Совета министров Армении Алексан Киракосян.
В июле 1973 года исполнилось пятьдесят лет со дня образования НКАО. Руководители области – первый секретарь обкома Гурген Мелкумян и Мушег Оганджанян, дабы обеспечить проведение юбилейных торжеств на высоком уровне, разослали приглашения именитым уроженцам Карабаха – маршалам, генералам, академикам, деятелям культуры и искусства. Но в Баку заявили, что июль – горячая пора страды, и руководство Азербайджана не сможет присутствовать на торжествах. Потому мероприятие целесообразно перенести на осень.
Первого октября Мелкумяна освобождают от должности и переводят на работу в Баку. На его место назначают Бориса Кеворкова.
«Я доложил ему (Кеворкову), что для празднования пятидесятилетия уже проведена подготовительная работа.
– Никакой Москвы и Еревана. Пригласим людей только из соседних азербайджанских районов, автономных областей и республик, с которыми мы соревнуемся: Абхазии, Нахиджевана, Дагестана, Южной Осетии. Из Армении пригласим только гостей из Гориса как соседнего района, – в свойственной ему грубой манере отрезал Кеворков.
Я сказал, что мы уже разослали приглашения.
– Разослали, сами и разбирайтесь, – оборвал он.
Не позволил пригласить гостей ни из Москвы, ни из Армении», – вспоминает Оганджанян.
Юбилей отметили 11 ноября. Присутствовали Алиев и другие руководители Азербайджана. Через несколько месяцев на работу в Баку переводят и Оганджаняна. Он назначается на должность заместителя министра. Усилия Оганджананя и Мелкумяна придать юбилею общесоюзное значение и подчеркнуть армянскую идентичность НКАО не увенчались успехом.
Карабахский вопрос вновь оказался в центре внимания в 1977 году, когда обсуждался проект новой Конституции СССР. В резолюции заседания Президиума Совета министров СССР было отмечено, что «десятилетия назад Нагорный Карабах был искусственно присоединен к Азербайджану».
«Не учитывались историческое прошлое области, ее национальный состав, воля народа и экономическая целесообразность. Прошли десятилетия, карабахский вопрос продолжает склоняться, порождая беспокойство и недоброжелательное отношение друг к другу двух соседних народов, связанных узами вековой дружбы. Целесообразно присоединить Нагорный Карабах (по-армянски «Арцах») к Арм. ССР».
Руководил Арменией в те годы Карен Демирчян. «В архивах Карена сохранились записи о том, как в 1977 году, во время обсуждений новой редакции Конституции, предпринимались попытки наделить Карабах статусом республики. Суслов выступал против, – говорит Римма Демирчян. – Карен знал, что карабахский вопрос когда-нибудь взорвется. Но он никогда не обращался в Политбюро и не писал заявлений, не будучи уверенным в положительном ответе. Карен говорил: если ты обращаешься, и тебе отказывают, значит, ты закрыл вопрос».
Для Гейдара Алиева «карабахский взрыв» стал известием неприятным, но далеко не неожиданным: «Они поднимали вопрос и в 1950-х и 1960-х. В 1977 для разработки нового проекта Конституции была сформирована комиссия, которой руководил Брежнев. За год работы комиссия получила массу предложений, в том числе о присоединении Карабаха к Армении. Тогда мне удалось это пресечь, хотя это сделать было непросто. Я пресек этой силой своей воли, всей сутью встав на защиту интересов Азербайджана».
В середине 1980-х в советской экономике начинается глубокий кризис. С прилавков исчезли товары первой необходимости, дефицит бюджета достиг колоссальных размеров. Торговля водкой, приносившая баснословные доходы государству, была запрещена. Падение цен на нефть, стремление Запада ослабить СССР форсировали распад Советской империи.
Наряду с экономическим кризисом перед советским руководством во весь рост встала и другая проблема, с которой раньше власти справлялись более или менее успешно. Горбачевские перестройка и гласность позволили малым народам поднять национальный вопрос.
По сути, перестройка и гласность положили начало новому этапу Карабахской борьбы. Одним из вдохновителей и руководителей Движения был Игорь Мурадян – восходивший корнями к Карабаху, но выросший в Баку. В 80-х годах Мурадян работал в Госплане Армении. Он успел наладить связи с проживавшими в Москве и работавшими в органах центральной власти выходцами из Карабаха.
Начинался сбор подписей в пользу присоединения Карабаха к Армении. Участники Движения вплоть до 1988 года представляли урегулирование Карабахской проблемы исключительно в рамках Советского Союза. Было очень важно, чтобы Движение не воспринималось как антисоветское. Более того, руководители Движения использовали любую возможность, чтобы представить в московских инстанциях борьбу карабахцев в свете перестройки и гласности, в рамках закона.
В центре Движения был Мурадян. Со временем к Движению присоединялись все новые и новые люди.
Один из членов первого комитета «Карабах» Манвел Саркисян вспоминает: «С 1987 года в Карабахе, отдельно от Игоря, работали и другие люди, другие группы. В августе активисты Карабаха и группа Игоря объединились. Так сформировалась функциональная структура активистов. Мы с Игорем были в Армении, а в Карабахе слаженно работали Артур Мкртчян, Эмиль Абраамян в Гадруте, Аркадий Карапетян в Степанакерте, Владимир Погосян в Мартуни, Славик Арушанян в Аскеране, Виген Ширинян в Мартакерте».
Мурадян добавляет еще несколько фамилий людей, которые отвечали за распространение Движения: «Славик Мирзоян в Аскеране, Григор Улубабян, Камо Сафарян и Лоренц Арутюнян в Мартуни, Виген Григорян в Гадруте. В организации Движения в Степанакерте и в Нагорном Карабахе в целом особая роль принадлежит бывшему инструктору обкома комсомола Аркадию Карапетяну. Вскоре он стал общим координатором в Карабахе. Из партийного руководства Карабаха содействие лидерам Движения оказывали первый секретарь Аскеранского райкома компартии Вачаган Григорян и председатель Агропрома Генрих Погосян».
Известный в Советском Союзе и далеко за его пределами диссидент Паруйр Айрикян и его единомышленники, в отличие от Игоря Мурадяна и других лидеров Движения, считали воссоединение Карабаха и Армении недостижимым, пока Армения не обретет независимость.
24 октября 1987 года в Ереване вышла в свет еженедельная газета «Независимость». До февральских демонстраций 1988 года очень немногие задумывались о независимости от Советского Союза. Весной, когда митинги в Ереване возобновились, сторонники Айрикяна во главе с Мовсесом Горгисяном поднимают вопрос о независимости Армении.
«Москва намеренно поощряла Арцахское движение с тем, чтобы отдалить нас от независимости. В 1987 году истек срок моего заключения, и я вернулся в Армению. Уже в сентябре мы объявили о создании объединения «Национальное самоопределение». Его учредителями стали Мовсес Горгисян, Мехак Габриелян, Сусанна Авакян, Размик Маркосян и я», – говорит Айрикян.
Но пропагандировавшиеся Айрикяном и его сторонниками идеи независимости в те дни для большинства жителей Армении были непонятными и неприемлемыми. Так продолжалось до весны 1989 года.
«В марте 1988 года меня вновь арестовали. Причин было несколько. Во-первых, Армения стала форпостом демократического движения в Советском Союзе. Второе – мы обратились с призывом к армянам и азербайджанцам, утверждая, что Коммунистическая Россия, используя Арцахский вопрос, пытается настроить нас друг против друга. Это был март 1988 года. Мы распространяли листовки, суть которых сводилась к тому, что Арцах у армянского народа отняла и передала Азербайджану Москва. Москва и должна его вернуть», – говорит Айрикян.
В Москве Айрикяна арестовывают сразу после пресс-конференции, в ходе которой он обвинил Москву в Сумгаитских погромах. После четырех месяцев заключения в Ереване Айрикяна высылают в Эфиопию.
Мурадян пишет, что в 1986-1987 году многие армянские диссиденты уже находились на свободе, но большинство их не пожелали примкнуть к движению: «Они утверждали, что Движение инспирировано КГБ, а посему участвовать в нем бессмысленно. Исключение составила лишь группа Овика Василяна «Ай Дат».
С августа по октябрь 1987 года карабахцы готовились отправить в Москву делегацию во главе с Мурадяном. Делегаты должны были передать советскому руководству итоги сбора подписей, иными словами, референдума о воссоединении Карабаха с Арменией.
Художник Эмиль Абраамян вместе с Артуром Мкртчяном и другими гадрутцами вместе со сбором подписей разрабатывали и другие методы борьбы. Он считает, что поездки карабахских делегаций в Москву стали первыми серьезными шагами: «Важность их состояла в следующем: народ должен был понять, что уже сделан шаг, к которому он причастен. Во властных кругах и в народе было немало сомневающихся, и поездки должны были придать людям уверенности: не подписавшиеся сожалели о том, что не подписали, а причастные к делу поняли, что их голос доходит до самых верхов».
Делегация, в состав которой входил и Абраамян, состояла из девяти представителей трех районов Карабаха: «Делегацию возглавлял Мурадян. В Верховном совете нас не приняли, зато принял представитель подотдела ЦК КПСС по вопросам национальностей Вячеслав Михайлов. Он нам многого не посулил, но обещал, что вопрос Карабаха будет рассматриваться в новом свете, и они постараются предложить новые выходы из сложившейся ситуации. Было сказано, что нас понимают и к этому вопросу вернутся. Но обещаний не было».
18 октября 1987 года в Ереване, возле здания ЦК, проводится первая «карабахская» демонстрация – в знак протеста против продолжающихся в армянонаселенном селе Чардахлу беззаконий. Хачик Стамолцян, активный участник экологического движения, вспоминает: «Первый уличный митинг-демонстрацию организовал Игорь Мурадян. Они пытались пройти от улицы Прошяна до улицы Демирчяна, но милиция разогнала демонстрантов».
Летом 1987 года в армянском селе Чардахлу Шамхорского района Азербайджана вспыхнул конфликт между местным населением и азербайджанским районным руководством. Сельчане протестовали против назначения нового председателя колхоза. 1 декабря сотрудники милиции окружают Чадахлу. Десятки сельчан забирают в отделение милиции и жестоко избивают за сопротивление назначению нового руководства колхоза. 20 декабря 1987 года на Оперной площади в Ереване проходит акция протеста, в которой принимают участие около тысячи человек. Основная тема – карабахская проблема. Народное движение постепенно, но верно набирает силу и становится необратимым.
Эмиль Абраамян вспоминает, какое воодушевление вызвали в Армении и Карабахе слова советника Горбачева Абела Аганбекяна, произнесенные им в Париже. На встрече с армянской общиной Франции 16 ноября 1987 года Аганбекян публично высказался за воссоединение Карабаха и Нахиджевана с Арменией.
Осенью 1987 года в Ереване проходили активные экологические митинги. Именно на этих митингах впервые публично прозвучали призывы об объединении Карабаха с Арменией. В конце 80-х экологические проблемы в Армении обрели чрезвычайную остроту. Для отходов, образующихся в результате деятельности Мецаморской атомной станции, в 1985 году, на территории АЭС, должны были построить региональный могильник, рассчитанный на консервацию радиоактивных отходов, поступающих с территорий Азербайджана и Грузии.
По словам эколога Каринэ Даниелян, это был крайне опасный проект, и Карен Демирчян его вовремя пресек. «К тому времени сформировался костяк людей, озабоченных экологическими проблемами. Экологическое движение формировалось вокруг проблем о ядерных отходах, озера Севан, завода «Наирит», загрязненности воздушных бассейнов Еревана, Алаверди, Ванадзора», – отмечает Каринэ Даниелян.
В 1987 году в «Литературной газете» публикуется статья Зория Балаяна «Ереван в беде», после чего на Оперной площади созывается митинг по проблемам воздушного бассейна Еревана.
«Зорий тоже выступал на митинге. Меня очень удивили его последние слова, если не ошибаюсь, он сказал: «Да здравствует Великая Армения», или «Армения от моря до моря». Я даже несколько испугалась, но митинг прошел очень спокойно», – вспоминает Даниелян.
К началу Карабахского движения экологическое движение в Армении успело добиться определенных успехов. По словам Даниелян, как-то Хачик Стамболцян принес расчерченные листы для сбора подписей. «Сбор проводил Зорий Балаян. Это было в 1987 году. Мы расписывались в них, обращаясь к Горбачеву с просьбой пересмотреть вопрос о принадлежности Карабаха».
Карабахское движение оттеняло озабоченность экологов. Большая их часть присоединилась к Карабахскому движению, отложив экологические проблемы до лучших времен.
Говорит Хачик Стамболцян: «Мы, экологи, решили приостановить экологическое движение, поскольку на повестке дня был более важный национальный вопрос – Карабах».
Отрывок из книги КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК; ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ, глава сорок первая, часть 2
Эта книга – не дневник и не летопись, не собрание документов и не простое изложение событий. Возможно, все вместе, представленное в целостной и обобщенной форме, с максимальной беспристрастностью, но и полетом творческой мысли. Блестящая, замечательная работа, богатая многообразными источниками. Сразу бросается в глаза непредвзятость. Героями книги являются не только известные политические фигуры. Конфликт беспощадно прошелся по судьбам сотен тысяч простых людей, и перенесенные ими испытания подчеркивают ответственность тех, от кого зависит урегулирование карабахской проблемы. Об этом еще раз напоминает автор, и именно поэтому можно еще одно определение этому труду: документалистика, пропущенная через сердце.
