Иприближением тридцатилетия Карабахского Движения заметен повышенный интерес к истокам этого масштабного народного движения за воссоединение Нагорного Карабаха к Армении. Но, как и обычно бывает при освещении исторических фактов, заметно передергивание фактов совсем недавней истории. При этом – без особого смысла и цели. Попросту, люди смотрят на мир по-разному − по-разному и придают значимость тем или иным фактам. А поскольку значительное количество участников этого Движения живы, значение приобретают и субъективные политизированные оценки собственного участия в процессах.
Несомненно, некоторое значение имеет и отсутствие фактографических исследований. В данной статье поставлена цель сбора и систематизации некоторых общеизвестных и мало известных фактов, что позволило бы облегчить понимание как нашей недавней истории, так и многих процессов, и явлений нынешних дней. Поскольку мне посчастливилось быть участником многих процессов с самого начала формирования Движения, проделать такую работу представляется не сложным делом. В частности, я попробую прояснить историю формирования комитета «Карабах». Этот аспект истории все больше интересует очень многих людей.
Итак: проблема и идея воссоединения Нагорного Карабаха к Армении возникла и проявляла себя с момента включения этого армянского края в состав сформированного в рамках Советского Союза Азербайджанской ССР. Мы можем говорить в данной статье лишь об очередном этапе актуализации данной проблемы − второй половине 1980-ых годов. Отметим лишь одно обстоятельство: часто утверждаемое многими мнение о спонтанном характере этого движения следует конкретизировать. Спонтанность этого процесса проявилась лишь в том, что изначально сформировались несколько очагов актуализации проблемы воссоединения НКАО с Армянской ССР. То есть, массовость Движения еще не означает, что начало его формирования было спонтанным. Дальнейшие рассуждения убедят читателя в сказанном.
Заявленная в 1980-ых годах в Советском Союзе политика «Перестройки» создала шанс для очередной актуализации проблемы Нагорного Карабаха. Думали и говорили об этом все. Но лишь с 1985 года начался целенаправленный процесс формулирования программы и основанных на ней действий различных групп активных деятелей.
С 1985 года в Ереване начал активную деятельность кандидат экономических наук, сотрудник Института экономики Госплана Армянской ССР Игорь Мурадян. С помощью группы аспирантов этого института проводилась работа по подготовке и представлению центральным властям СССР документов по проблеме Нагорного Карабаха. Были подготовлены объемные анализы по факту социально-экономических и демографических притеснений армян в Азербайджане. Параллельно, проводилась работа по формированию отношений с армянскими учеными и влиятельными деятелями в Москве (академики Аганбекян, Ениколопов, Епископосов, Микоян и др.). То же самое проводилось в Армении. Привлекались известные армянские деятели в Армении (отставные военные, писатели Зорий Балаян, Сильва Капутикян и др.). В состав этой команды активистов входили 15 аспирантов и сотрудников указанного института: Артак Степанян, Ашот Егиазарян, Артур Парунакян, Тигран Амбарцумян, Татул Крпеян и др). Тогда же, была подача иска в Генеральную прокуратуру СССР на члена Политбюро Гейдара Алиева. Иск подписали И.Мурадян и Зарэ Мелик-Шахназарян (отец известного дипломата Ашота Мелик-Шахназарова). Генпрокуратура ССР приняла иск на рассмотрение, а в 1987 году Г.Алиев был отстранен от высоких должностей в руководстве СССР.
Параллельно, с 1986 года началась поначалу малозаметная активная деятельность группы граждан поселка Гадрут НКАО. Высылались групповые письма в ЦК КПСС с требованиями трансляции телевидения Армении в НКАО, а также, включения в школьные программы истории Армении. В июне1987 года этой группой было составлено и отправлено первое коллективное письмо граждан поселка Гадрут НКАО на имя «отца Перестройки» Михаила Горбачева с требованием восстановить права армян Нагорного Карабаха в рамках политики Перестройки – воссоединить НКАО с Арменией. Среди девяти подписантов − Эмиль Абрамян, Артур Мкртчян, Григорий Айрапетян, Гагик Аванесян. Подписантом этого письма был и я − Манвел Саркисян.
Распространившаяся информация об этом письме стимулировала процесс консолидации отдельных групп активистов в НКАО и Армении. Стало известно, что отдельную работу проводит и сформированная в Степанакерте группа под руководством Аркадия Карапетяна. В Августе 1987 года в Гадруте Эмиль Абрамян, Артур Мкртчян и я встретились с прибывшим сюда из Степанакерта Аркадием Карапетяном. Встреча произошла дома у Артура Мкртчяна. Мы обсуждали проблему выбора методов работы, а также, проблему формирования отношений с активистами в Ереване. Никакого понятия о деятельности Игоря Мурадяна и его группы у нас тогда не было. Не было согласия и по методам работы − гадрутцы начисто отказались от «закрытых» методов работы, сторонником которой тогда был Аркадий Карапетян. В конце месяца в НКАО, в частности, в Гадрут, приехал Игорь Мурадян и встретился со всеми проявляющими активность деятелями (приехал вместе с Вазгеном Манукяном на автомашине последнего.
Костяк кадрового состава зарождающегося движения был сформирован. В сентябре 1987 года проводилась совместная выработка стратегии и тактики Движения. Все согласились в том, что необходимо вести открытую работу, при этом, не только не противопоставляясь армянским властям, но и, по возможности, вовлекая их в Движение. В итоге, убедительной для всех активистов стратегией стала стратегия конституционной борьбы под флагом Перестройки. Первичной целью было выведение проблемы Нагорного Карабаха в разряд актуальной политической проблемы СССР. Тактикой начального этапа Движения была избрана апелляция к высшим властям СССР посредством массового сбора подписей населения НКАО и за его пределами. В сентябре же, в круг активистов вошли Амбарцум Галстян, Алексан Акопян, с которыми всех познакомил Артур Мкртчян. Все три деятеля были соратниками в период учебы в аспирантуре и были хорошими специалистами по истории и культуре Арцаха. Тогда же, появились и первые разногласия: А.Галсятн был сторонником борьбы против партийного руководства Армянской ССР и стратегии демократизации страны. Но в тот период это обстоятельство не имело никакого значения – Игорь Мурадян был большим авторитетом для всех ереванских активистов.
К октябрю месяцу начали проявлять себя первые репрессии руководства Азербайджана против армянского населения. В селе Чардахлу азербайджанская милиция применила насилие против сельчан. Положение становилось серьезным. При поддержке тогдашнего председателя Управления по охране памятников при Совете министров Арм. ССР Алексана Киракосяна я поехал в Чардахлу для знакомства с ситуацией (мне легко было это сделать, поскольку целые годы я занимался исследованием памятников армянской архитектуры на территории Азербайджанской ССР). Встреча со многими сельчанами прояснила, что они подверглись сильным притеснениям. По возращению в Ереван, я составил подробную справку, и мы с Игорем Мурадяном потребовали приема у председателя КГБ Арм. ССР Мариуса Юзбашяна. Справка была передана ему, а мы потребовали вмешаться и защитить людей, или же, мы будем вынужденно поднимать этот вопрос сами.
Сразу же после этой встречи 18 октября 1987 года перед зданием ЦК компартии Армении была проведена демонстрация в защиту притесняемых азербайджанскими властями жителей села Чардахлу. Организационную работу провела группа аспирантов во главе с Артаком Степаняном. Демонстрация прошла с портретом М.Горбачева и, тем не менее, была грубо разогнана милицией. Впервые милиция оказалась в состоянии неопределенности, порвав портрет Горбачева. Мне удалось сделать несколько снимков, которые стали основанием для того, чтобы радио «Свобода» передала сообщение об этой демонстрации. Движение за воссоединение НКАО с Арменией вышло в публичное поле и начало обретать массовость. Однако, костяк активистов расширялся медленно – чувство страха пока еще сильно сидело в людях. Кроме того, значительная часть интеллигенции не могло сориентироваться в происходящем.
Тем не менее, параллельно с интенсификацией сбора подписей под петицией о воссоединении НКАО с Арменией (к этому периоду, уже созывались собрания коллективов и принимались протоколы) в ноябре 1987 года была организована поездка первой делегации граждан НКАО в ЦК КПСС. Руководили делегацией И.Мурадян и Э.Абрамян. В декабре 1987 года была отправлена вторая делегация. Той делегацией руководил Артур Мкртчян. И уже в феврале 1988 года в Москву отправилась третья делегация деятелей культуры НКАО. Руководил делегацией бывший директор степанакертского театра Ваче Саруханян. Эта делегация вернулась в Степанакерт, когда уже там начались массовые митинги.
Причиной митингов стали начавшийся в НКАО 11-12 февраля 1988 года административный террор властей Азербайджана, требовавших от местных и областных властей подписания документов, осуждающих требования населения области. В Гадруте, и если не ошибаюсь, в Мартуни, начались массовые протесты граждан, требующих выдворения азербайджанских эмиссаров и подписания районными органами протоколов, поддерживающих требования народа о воссоединении области к Армении.
13 февраля митинг с аналогичными требованиями состоялся в Степанакерте. Митинги приобрели постоянный характер и выставили требование воссоединения НКАО с Арменией. Спустя неделю требования митингующих поддержали народные депутаты Областного Совета народных депутатов. 20 февраля 1988 сессия Областного совета НКАО приняла обращение к центральным властям СССР, руководствам Армении и Азербайджана с просьбой воссоединить НКАО с Арменией.
20 февраля состоялся первый митинг в Ереване (дату надо уточнить – многие свидетели говорят, что первый митинг начался 19 февраля). Инициатором проведения митинга был И.Мурадян, находящийся в те дни в Степанакерте. Накануне вечером он связался со мной по телефону и настоятельно требовал организации митинга, поскольку в Степанакерте готовится сессия областного совета. В это время я находился в доме у Зарэ Мелик-Шахназарова (где был тогда штаб Движения) вместе с Ваче Саруханяном и Суреном Айвазяном. Пришлось рвать себя на части, поскольку времени было в обрез. Активист экологического движения Самсон Газарян принес мне домой динамики и микрофон. Всю ночь по телефону пришлось обзванивать всех активных деятелей с просьбой созвать людей на митинг. Труднее всего было найти ораторов. Самсон Газарян обещал привести на митинг Соса Саргсяна. Многие, к кому я обращался, отказывались. Отказались выступить даже Ваче Саруханян и Сурен Айвазян. Тем не менее, утром митинг был организован общими усилиями аспирантов из команды И.Мурадяна, студентов Ереванского политехнического института под руководством преподавателей Айка Минасяна и Самвела Аветисяна. На площади у Оперы собралось несколько тысяч человек. Координировал выступления на сцене я. Митинг открыл Гагик Сафарян. После нескольких выступлений основным оратором стал Ваче Саруханян (который почему-то заявил народу, что приехал из Карабаха ночью, хотя вечером мы расстались поздно).
21 февраля 1988 ЦК КПСС принял постановление, в котором оценил требование жителей НКАО противоречащим интересами братских народов Армении и Азербайджана. Страна взорвалась − митинги в Ереване и Степанакерте обрели невиданный масштаб. Из стадии апелляций движение перешло в стадию мирного неповиновения. Народ отверг решение высшего руководства страны. В Ереване был сформирован оргкомитет митинга из 17 активистов и активных ораторов. Требованием митинга стал созыв сессии Верховного Совета с повесткой принять НКАО в состав Армении.
22 февраля в Ереван, Степанакерт и Баку прибыли по два члена Политбюро ЦК КПСС. В Ереване митингующие перешли на проспект Баграмяна перед зданием ЦК компартии Армении и потребовали выхода прибывших членов политбюро Лукьянова и Долгих к народу. В то время те совещались с высшим руководством Армении и группой известных деятелей культуры Армении. Выступивший перед митингующими председатель совета министров Армении Фаддей Саркисян заявил, что это невозможно и предложил группе митингующих из 6-7 человек самим пройти в задние ЦК и встретиться с ними. Митингующие сначала отвергли предложение Фаддея Саркисяна. Однако, после совещания ключевых активистов меж собой, а также, после прочтения открытого письма И.Мурадяна М.Гобачеву с резкими обвинениями в адрес высшего руководства СССР, было приятно решение сформировать группу делегатов с целью встречи с членами Политбюро и приглашения их на митинг. В группу вошли Амбарцум Галстян, Ашот Манучарян, я Тамар Ованнисян (жена актера Мгера Мкртчяна). После длительной перепалки внутри здания ЦК, члена Политбюро Долгих удалось вывести на митинг, где он произнес короткую речь.
23-24 февраля с членами Политбюро встретился Игорь Мурадян. На митинге у здания Оперы были даны разъяснения народу по части принятого высшими властями СССР решения, а также, тех пояснений, которые давали члены Политбюро активистам Движения. Вазген Манукян призвал народ к общенациональной забастовке. И без этого, на митинги собирались уже сотни тысяч человек. Надо было что-то предпринимать для руководства этими процессами. Помню слова Игоря Мурадяна в разговоре со мной в этот день: «Это не Карабах вывел людей — это вековая обида вывела народ на улицы». Тогда же зародилась идея создания специального комитета.
26 февраля, встретившиеся накануне с М.Горбачевым известные деятели Сильва Капутикян и Зорий Балаян обратились к митингующим разойтись и подождать решения высших властей СССР. И.Мурадян заявил, что митинги возобновятся 30 марта, если решение не удовлетворит народ Армении и Карабаха. Тогда же, Мурадян заявил, что для руководства Движением 2 марта будет сформирован Комитет Карабах.
Народ разошелся, но 28 февраля в Армении стало известно, что 27 февраля в городе Сумгаит произошел погром армян. Народ спонтанно вышел на театральную площадь. И.Мурадян предложил митингующим сохранять спокойствие и не выходить на митинги до выяснения всех обстоятельств происходящего.
2 марта в доме писателей Армении был созван учредительный съезд Комитета Карабах. Съезд начался со скандала – И.Мурадян не позволил Ваче Саруханяну сесть в президиуме (позже стало ясно, что недовольство Саруханяном было вызвано самовольным решением последнего сформировать Совет старейшин из интеллигенции в качестве представителя народа). Со сцены президиума также были попрошены многие члены оргкомитета митингов. По итогам съезда, членами Комитета Карабах были названы Игорь Мурадян, Гагик Сафарян и я. Также, было объявлено, что членами комитета являются шестеро активистов из Карабаха, имена которых не были оглашены. В.Саруханян не был допущен в состав Комитета, что вызвало некоторое недовольство зала. Участникам съезда было предложено сформировать местные отделы Комитета Карабах на предприятиях. В тот же день, 2 марта, в Степанакерте был сформирован комитет «Крунк», куда вошли несколько десятков активистов, в том числе, коммунистическая номенклатура.
3 марта Комитет Карабах выступил с обращением к ООН, парламентам и правительствам всех стран, Всемирному Совету церквей, Социнтерну, коммунистическим и рабочим партиям, Международному красному кресту, в котором обвинил «руководство Советского Азербайджана, ряд ответственных работников ЦК КПСС в преступлении против армянского народа».
9 марта в доме кино в Ереване состоялось второе собрание Комитета Карабах, где была сделана попытка преодоления разногласий, возникших на учредительном съезде. Ваче Саруханян был приглашен в президиум. Были приглашены также Сос Саркисян, Сильва Капутикян и Зорий Балаян. Обсуждалась тема возобновления забастовки и митингов. Кроме того, было заявлено, что в связи с формированием комитета «Крунк», Комитет Карабах сужает свою ответственность в рамках территории Армении.
16 марта в доме кино в Ереване состоялось третье собрание Комитета Карабах. Было принято решение расширить состав Комитета. Надо сказать, что подбор кадров для Комитета Карабах был сложным делом. Первичный костяк Движения за прошедшие полгода не расширился. Очередных членов Комитета приходилось выбирать из среды активных ораторов, что изначально было рискованным делом. Кроме того, И.Мурадян лично отказался от подбора кадров, мотивируя тем, что не знает общественности столицы. Этой работой пришлось заняться мне. В любом случае, на третьем собрании в комитет были приглашены Вазген Манукян и Амбарцум Гастян. Делегаты собрания поддержали это решение. Был создан также секретариат под руководством Ашота Манучаряна. В состав секретариата, в частности, вошли некоторые будущие члены Комитета Карабах: Самсон Газарян, Самвел Геворкян, Вано Сирадегян, Алексан Акопян.
Центральные власти СССР никак не могли угомониться. 24 марта в органе ЦК КПСС газете «Правда» опубликовалась статья «Эмоции и разум» с резкой критикой Движения за Карабах. В Ереване начались спонтанные митинги и демонстрации. Как и следовало ожидать, 26 марта внутренние войска СССР вошли в Ереван. В городе был объявлен комендантский час. Деятельность Комитета Карабах была запрещена. Возобновление митингов стало проблематичным. Аналогичные процессы прошли в НКАО.
В апреле-мае Комитет Карабах продолжал закрытые совещания. Члены секретариата Самсон Газарян, Самвел Гевогкян, Вано Сирадегян и Алексан Акопян, стали членами Комитета. Продолжался поиск новых членов. Мои знакомые деятели предложили мне пригласить известного физика Рафаэля Газаряна и Левона Тер-Петросяна. Никто из членов Комитета не знал этих деятелей. Тем не менее, очень быстро удалось наладить связь с последними и в мае месяце пригласить их в Комитет. Комитет и народ выискивали новые формы протеста в условиях комендантского часа. Состоялась попытка созыва сессии Верховного совета в здании Оперы – кворум собрать не удавалось. В Ереване проводились парады автомашин в знак протеста против режима комендантского часа. В начале мая комендантский час был отменен – митинги возобновились.
Данный период ознаменовался важными событиями, которые несколько изменили ход Движения. 19 мая у здания Матенадарана состоялся митинг, после которого обострились отношения между новыми членами комитета Карабах и Игорем Мурадяном. Мурадян покинул Комитет. Я в это время был в Карабахе, и по приезду сразу же пошел на очередное собрание Комитета. Естественно, поднялся вопрос выхода И.Мурадяна из состава Комитета. Меня несколько обеспокоило то, что Вазген Манукян аргументировал сложившуюся ситуацию тем, что «Игорь хочет стать фюрером нации!» Но выступления других членов Комитета оставили иное впечатление о причинах этого «развода». На мой вопрос о том: как представляют члены комитета дальнейшую организационную работу, Вано Сирадегян ответил: «мы поменяем всех руководителей местных комитетов, даже в Карабахе, и назначим своих людей. Мне стало ясным, что в логике Движения произошел радикальный перелом и отказался работать в Комитете. Не согласился работать в Комитете также Г.Сафарян.
Комитет переименовал свое название, назвавшись «Армянский Комитет карабахского движения» и сделал об этом заявление на очередном митинге. Попытка Вано Сирадегяна переориентировать активистов Движения на новый состав Комитета закончилась жесткими спорами в Степанакерте. Мы с Г.Сафаряном впоследствии держали связь с некоторыми членами Комитета по отдельности. С нашей стороны началось распространение еженедельной листовки «Голос Арцаха», которую подписывали вышедшие из Комитета деятели, а также, Артур Мкртчян. В Армянский Комитет в дальнейшем были приглашены Давид Варданян и Бабкен Араркцян – окончательный состав был сформирован к концу мая.
Надо сказать, что описанные кадровые и организационные трансформации Комитета Карабах не могли не сказаться на характере дальнейшего хода Движения. Координирующее влияние Комитета в июне месяце резко снизилось, что передало инициативу в руки студенческого движения. В начале июня возобновилась инициатива созыва сессии Верховного Совета, поскольку на 15 июня была назначена очередная сессия Верховного совета Арм.ССР. На оперной площади возобновилась сидячая забастовка студентов. На этот раз активность в деле принуждения депутатов рассмотреть вопрос воссоединения Карабаха с Арменией проявила иная группа активистов, в первую очередь, Шант Арутюнян и Симон Шахазизян. Шахазизян попросил меня познакомить его с И.Мурадяном с целью инициации нового процесса. В итоге, начало курса на созыв сессии объявил И.Мурадян на оперной площади и предложил координацию этого курса С.Шахазизяну. Мы с Шахазизяном подготовили пакет документов для основной группы депутатов – Алексана Киракосяна, Ованеса Чекиджяна, Саркиса Мурадяна, Соса Саркисяна. Именно они должны были поднять вопрос на сессии, поэтому непосредственная работа проводилась с ними. Параллельно, площадь у Оперы превратилась в постоянно действующий штаб. Здесь же объявили голодовку Шант Арутюнян и его друзья. Голодающими был поставлен ультиматум лично новому первому Секретарю ЦК компартии Армении Сурену Арутюняну. Началась обработка депутатов отдельными группами активистов. В итоге, по примеру своих карабахских коллег, сессия Верховного совета Арм. ССР приняла требуемое решение и обратилась к верховному Совету СССР.
После сессии о принятом ею решении собравшемуся на улице народу сообщил председатель Совмина Фаддей Саркисян, передав слово новоиспеченному члену Армянского комитета Карабахского Движения Левону Тер-Петросяну. Последний заверил народ в том, что Комитет Карабах до конца будет с народом и попросил народ разойтись. Фактически, первый этап Карабахского движения на этом завершился.
Манвел Саркисян
Источник- https://acnis.am/ru/analysis/06-2018-ru
