Ослабление позиций комитета Аркадия Вольского подготовило в Карабахе почву для двоевластия. В июле 1989 г. в Степанакерте учреждается движение «Миацум» («Единение»), возглавляемое Робертом Кочаряном. «Единение» обращается с просьбой о признании его составной частью Армянского общенационального движения (АОД).
16-го августа в Карабахе создается новый орган: в зале Степанакертского армянского драматического театра созывается съезд полномочных представителей населения Карабаха, который избирает Национальный совет в составе 79 человек.
Цель Национального совета – внедрить в жизнь постановление областного совета народных депутатов от 20-го февраля 1988г. и осуществлять управление областью до восстановления областного совета и областного комитета компартии. Постановление от 20-го февраля «никоим образом не попирает интересов азербайджанского народа», говорится в заявлении, адресованном азербайджанцам.
О фактическом двоевластии в Карабахе Роберт Кочарян заявил в интервью российской газете «Смена»:
«Есть КОУ, которому власть передана сверху – Президиумом Верховного Совета СССР и которому подчиняются войска, и есть Национальный Совет, которому власть делегирована народом, но который не имеет правового статуса. В настоящий момент КОУ лишен фактической власти – население признает исключительно власть Национального Совета Нагорного Карабаха. Зато КОУ признается Политбюро ЦК КПСС и Президиумом Верховного Совета СССР. Комитету и Национальному Совету не остается ничего, кроме как сотрудничать. На мой взгляд, необходимо осуществить разграничение сфер деятельности: все, что происходит на территории НКАО, должно решаться Национальным Советом, а все, что касается связей с центральными органами, осуществляться через КОУ».
В самом Национальном Совете также существовали разночтения по поводу отношений с Центром или КОУ, но они казались несущественными в сравнении с глобальными задачами. Разнились позиции в отношении к КОУ. Выдвигались три различных позиции: 1) упразднить Комитет и восстановить облсовет, 2) расширить полномочия КОУ и предоставить ему возможности для самостоятельной политики без согласования с бакинскими властями; и 3) и изложенная Робертом Кочаряном – КОУ сохраняется, но только как промежуточный уровень между НКАО и союзным руководством.
27-го августа Азербайджан объявил Национальный совет вне закона. В решении карабахской проблемы Национальный совет не склонялся, как прежде, к Москве. Он стал чаще обращаться к международным организациям, а также к Соединенным Штатам, что вызвало явное недовольство Кремля.
Комиссия по внешним отношениям Сената Соединенных Штатов 19-го июля 1989г. приняла резолюцию о поддержке мирного урегулирования Карабахской проблемы и призвала Горбачева обсудить с представителями Карабаха требование о воссоединении с Арменией. 19-го ноября комиссия Сената по внешним отношениям принимает новую резолюцию по вопросу Карабаха, в которой призывает руководство СССР дать конфликту справедливое решение, основанное на воле армянского населения области, которое составляло до 80 процентов населения.
На следующий же день министерство иностранных дел СССР и комиссия Верховного совета по международным делам выступают с резкой критикой в отношении Сената США в связи с принятием резолюции. По словам заместителя министра иностранных дел СССР Бессмертных, это было «грубое и самонадеянное вмешательство», «резолюция Сената вызвало резкую реакцию советских граждан, и возмущение это можно понять».
Позиция Москвы по отношению к Карабаху стала меняться. 28-го ноября Верховный совет СССР за подписью Горбачева принимает решение «О мерах по нормализации ситуации в НКАО», в соответствии с которым Комитет особого управления распускается, хотя Вольский еще два месяца оставался в Карабахе и осуществлял управление областью.
Кремль пытался восстановить в Карабахе юрисдикцию Баку. С этой целью создается Оргкомитет, руководителем которого назначается второй секретарь компартии Азербайджана Виктор Поляничко, прошедший афганскую бойню. Решение об упразднении КОУ Верховный совет Азербайджана принял еще в сентябре. По сути, Москва уступила давлению коммунистического руководства Баку и стремящегося к власти Народного фронта.
1-го декабря на совместном заседании Верховного совета Армянской ССР и Национального совета Нагорного Карабаха принимается решение о воссоединении Армении и Карабаха. Верховный совет признает факт самоопределения НКАО, принимая за основу постановления от 20-го февраля и 12-го июля 1988 г.
Задолго до 1-го декабря Левон Тер-Петросян называл уязвимым предложение объявить Арцах на заседании Верховного Совета «неотъемлемой частью Армении». Он утверждал, что данный шаг «может быть расценен как грубое нарушение международного права и подтверждение территориальных притязаний Армении к Азербайджану», а «с политической точки зрения принятие подобного решения стало бы непоправимой ошибкой, ибо поставило бы под сомнение справедливость права армянского населения Арцаха на самоопределение».
Аркадий Манучаров утверждал, что решение от 1-го декабря стало козырной картой в руках Баку, который стал утверждать, что Армения имеет к Азербайджану территориальные притязания: «Это было знаменательное с исторической точки зрения решение, в то же время, мы не предприняли практических шагов по его реализации. Именно поэтому данное решение не имело силы и даже наносило вред народу Арцаха. Мы стояли перед дилеммой: или наспех воссоединить две административно-территориальные единицы, или грамотно «заморозить» декабрьское решение, дабы доказать миру, что в основе карабахской проблемы – право на самоопределение, а не территориальные претензии».
Баку расценил решение от 1-го декабря как попытку непозволительного вмешательства во внутренние дела Азербайджана. Напряжение между двумя республиками неуклонно росло, они готовились к войне, но пока еще существовали Советский Союз, его внутренние войска и армия, которые, независимо от того, на чьей они были стороне, оставались единственной и последней силой, сдерживавшей неизбежное столкновение между Нагорным Карабахом и Азербайджаном.
Когда в марте 1997 года Левон Тер-Петросян назначал Роберта Кочаряна премьер-министром, вопрос о том, может ли гражданин непризнанной, но провозгласившей независимость НКР возглавить правительство Армении, не стоял. Принятая в 1995 году Конституция не ставила ограничений, связанных с гражданством премьер-министра. В случае с президентом дело обстояло иначе. Согласно статье 50-й Основного закона, президентом может стать любой человек, достигший 35-летнего возраста, постоянно проживающий в Армении, являющийся гражданином Армении не менее 10-и лет и имеющий право голоса.
17 февраля 1998 г. на съезде Социалистической партии Армении кандидатом в президенты был выдвинут Карен Демирчян. Лидер социалистов Мовсес Шахвердян от имени партии публично высказался против выдвижения Кочаряна, аргументируя это тем, что если Кочаряну дозволено избираться президентом, то остальные жители НКР должны иметь право избирать. Но, как известно, в парламентских выборах 1995 года, в Конституционном референдуме и в президентских выборах 1996 года население Арцаха не принимало участия.
Суд Армении, однако, принял иное решение. Было объявлено, что для выдвижения Кочаряна кандидатом в президенты существует убедительное правовое обоснование: статьей 3-й принятого Верховным советом Арм. ССР и Верховным советом Нагорного Карабаха совместного решения от 1 декабря 1989 года провозглашалось «воссоединение Арм. ССР и Нагорного Карабаха». Тем же пунктом решения устанавливалось, что на население НКР распространяются все права граждан Арм. ССР. Это решение никто не упразднял, более того, на его основе была принята Декларация о независимости Армении.
Утверждениям о том, что Нагорный Карабах провозгласил независимость еще в 1991 году, и Кочарян является гражданином Нагорно-Карабахской республики, противопоставлялся следующий контраргумент – ни одно государство, в том числе и Армения, не признали независимость НКР.
Отрывок из книги КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК: ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ
