Путешествуя по Армении, бизнесмен, коллекционер и этнограф-любитель Дмитрий Гуржий осмотрел раннехристианские монастыри, повстречался с молоканами и восхитился архитектурой советского периода.
Каждый год, уже, наверное, лет восемь-десять, в конце сентября мы с женой едем на Кавказ, чтобы походить по горам. В основном в Северной Грузии на южных склонах Главного Кавказского хребта. Мы были и в Сванетии, и в Хевсуретии, и в Тушетии, и в Кахетии. В этом году мы решили ехать в Грузию через Армению: добраться до Еревана, посмотреть город, потом на машине отправиться в Тбилиси и дальше в горы — так мы построили наш маршрут.
Многие сейчас ездят в Тбилиси — это очень обаятельный город, в хорошем смысле мелкобуржуазный, город приятного времяпрепровождения, там есть обаяние балконов, веранд, городской суеты образца XIX — начала XX веков. В Ереване ничего этого нет, но там другое обаяние — широких проспектов, бульваров, великолепия таманяновской архитектуры. В отличие от средневекового Тбилиси, Ереван был построен в XX веке, раньше на его месте была деревня, а сейчас это красивый и уютный город. Очень комфортный город, по улицам которого хорошо гулять, с бесконечными кафе, в которых принято собираться большими компаниями. За последние несколько лет в Ереван приехало несколько тысяч армян, беженцев из Сирии, в том числе из Алеппо. И эти люди изменили в лучшую сторону качество жизни и сервис в Ереване, они открыли множество ресторанов и кафе с арабской, средиземноморской, киликийской едой, а кроме того, они привезли с собой в Ереван французскую элегантность и такое армянское хипстерство: довольно традиционное и в привычках, и в манере одеваться армянское общество разбавила новоприбывшая бородатая молодежь в узких брюках и клетчатых рубашках.
Армянский алфавит и письмо — стержни сохранения армянской нации, алфавит сам по себе красив и декоративен необычайно. В музее хранятся древние рукописи, оформленные в византийском стиле, с орнаментами, изображениями птиц и зверей, все они редчайшие произведения искусства.
В Доме-музее Параджанова, стоящем на очень живописной скале, чувствуется дух великого режиссера. Умер Параджанов в Тбилиси, сыном которого и являлся, но грузины тогда были заняты своими проблемами — им было не до сохранения его памяти. Наследие режиссера перевезли из Тбилиси в Ереван армяне и сделали прекрасный музей, экскурсии по нему проводит директор, хорошо знавший Параджанова лично.
Армения стала для нас архитектурным открытием: на ее территории в прекрасной сохранности находятся и древние, и античные, и раннехристианские памятники. Более того, мы ехали смотреть на раннехристианские храмы, но оказалось, что советские общественные здания в районных городках не менее интересны. В Армении общественные сооружения прекрасны, начиная с древности и до советских времен. Меня не покидало ощущение важности общественных институтов для армян, я думаю, это часть исконного армянского характера. В Грузии наоборот: там меньше общественного и больше частного, там чудесные частные дома, с этими верандами, где тебя принимают, пируют, говорят тосты, и совершенно неинтересные общественные здания, а те, которые понастроил Саакашвили, я вообще считаю преступлением и против Грузии, и против архитектуры. Армяне тоже очень гостеприимны, но здесь чувствуется, что общественной жизни в Армении всегда отводилась гораздо более важная роль.
В каждом армянском районном центре есть здания в стиле знаменитого русского и советского архитектора Александра Таманяна, я бы назвал его армянским Палладио. Его стиль — это неоклассицизм с национальным колоритом, такой мягкий сталинский ампир. Стилем Таманяна принято считать архитектурный стиль всей советской Армении с 1920-х до 1950-х годов. Самое интересное, что в этих постройках нет ничего советского: исполкомы-дворцы, почты-дворцы, дома культуры–палаццо — все они являют собой абсолютные храмы общественной жизни. Невероятной красоты заброшенные строения, неработающие фонтаны, пустые улицы, Армения — это неразрушенный парк советского периода. Некогда преуспевающие районные города строились вокруг предприятий союзного значения, после распада Союза все рухнуло, и моногорода постигла трагическая судьба: они превратились в покинутые всеми музеи мертвой советской индустриализации. Но какая-то жизнь там теплится, и средоточие ее — все те же дворцы-горисполкомы. В городе Ванадзоре, бывшем Кировакане, некогда знаменитом своим гигантским химкомбинатом (он сейчас закрыт, но сохранился очень хорошо, и по нему стоило бы водить отдельные индустриальные экскурсии), мы хотели посмотреть на раннехристианскую церковь. Мы успели проголодаться, но нигде не было видно ни одного кафе или ресторана. И я подумал, что надо ехать к самому большому и красивому советскому сооружению в городе, потому что какие-то люди там должны работать, а значит, они как-то организовали собственное питание. Так и оказалось: мы подъехали к бывшему зданию исполкома, по-таманяновски великолепному, при нем был парк, и там же кафе. Хозяин кафе пожилой армянин нас гостеприимно принял, усадил за пластиковый стол, тут же рассказал, как он 20 лет прожил в Бибирево, где у него был собственный ларек, но на старости лет решил вернуться на родину. В огромных тазах варились куры, и мы подумали, что это какое-то местное блюдо. Мы хотели его заказать, но получили отказ: “Нет, это еда для тех, кто временно не с нами”. Что такое, почему? Оказалось, все просто: совсем рядом, буквально в двух шагах, находится тюрьма, и по доброте душевной хозяин кафе каждый день посылает арестантам еду.
В Ванадзор мы приехали из молоканского села Лермонтово, где провели почти целый день. С нами, как с посланцами из далекой России, все хотели познакомиться и поговорить. Молокане — очень доброжелательные, оптимистичные и работящие люди. В Закавказье их переселили в 30-е годы XIX века как раскольников, сломить их не смогла даже советская власть — молокане до сих пор сохраняют свою духовность, образ жизни и этническую принадлежность. Они живут так же, как их предки, посещают свои молельные дома, работают, рожают детей, в каждой молоканской семье их не меньше четырех-пяти, а то и все десять, “как Бог пошлет”. Неподалеку от Лермонтово находится еще одно молоканское село — Фиолетово, но мы в него заезжать уже не стали, так как торопились посмотреть на монастырские комплексы Санаин и Ахпат. Сделав по дороге остановку на знаменитом Пушкинском перевале — том самом, где в 1829 году поэт встретил арбу с телом убитого в Тегеране Грибоедова, мы миновали Степанаван и двинулись в сторону старейшего армянского села Одзун. Сохранившуюся церковь Одзунского монастыря относят к VI веку.
Я не знаю, существуют ли где-то еще памятники византийского периода в такой же сохранности, как в Армении. Комплексы Санаин и Ахпат, которые мы увидели в городе Алаверди, были настолько живыми, что казалось, будто время здесь остановилось. В этих монастырях, стоящих на горном плато и возвышающихся над городом, царят Византия и Х век, век их основания. Все постройки на территории монастырей сохранились: и храмы, и трапезные, и книгохранилище. В храмах идут службы, но людей на них очень мало: монастыри находятся в горах, и добираться до них нелегко.
Количество древних памятников в Армении огромно, ведь она была первой в мире страной, принявшей христианство как государственную религию. Храмовые комплексы VI-VIII веков поражают сохранностью, монументальностью и гармонией пропорций — все они великолепны.
В Грузии древние храмы тоже есть, но они более поздние. Большинство армянских храмов, в отличие от грузинских,— это музеи, в то время как почти все грузинские церкви сегодня действующие, в них идут службы. В Армении не так, и это странное впечатление — церкви-музеи, в которых нет верующих. Действующий монастырский комплекс Эчмиадзин, духовный центр Армении и резиденция католикоса всех армян, находится в городе Вагаршапат в получасе езды от Еревана. Побывать в нем нужно обязательно, хотя бы ради великолепной коллекции каменных хачкаров — “крестов-камней”, армянских святынь. Еще один действующий храм мы встретили почти на границе с Грузией в крепости и монастыре Ахтала. Храм Пресвятой Богородицы дивной красоты за последнюю тысячу лет был и византийским, и греческим, и грузинским, и армянским. Храм был построен в XII веке, в чудом сохранившихся фресках отразилась вся его история. В день нашего приезда на огромной поляне перед храмом проходил фестиваль шашлыка — все было очень серьезно: судьи совершенно необъятных размеров оценивали достижения собравшихся со всей страны шашлычников, вокруг все дымило и скворчало, на 50 мангалах жарилось мясо. Из храма к нам вышел молодой батюшка — он оказался ученым, который приехал из Бухареста служить и восстанавливать армянские древности. Бухарест — моя вторая родина, и мы поговорили и повспоминали его. Вдоль стен храма стояли щиты с рисунками — это были декорации к фильму Сергея Параджанова “Цвет граната”. Съемки проходили неподалеку от монастыря, часть сцен снималась в этом храме. С тех пор декорации так и стоят здесь — вот уже почти 50 лет.
Гуржий Маршрут
Ереван — Севан — Макараванк — Гошаванк — Лермонтово — Ванадзор — Базумский (“Пушкинский”) перевал — Степанаван — Одзун — Алаверди — Санаин — Ахпат — Ахтала — Тбилиси
Комплексы Санаин и Ахпат были настолько живыми, что казалось, будто время здесь остановилось.
http://www.kommersant.ru/doc/3136631
