Отрывок из книги КАРАБАХСКИЙ ДНЕВНИК; ЗЕЛЕНОЕ и ЧЕРНОЕ, глава тридцать восьмая, часть 1
В феврале 1917 года в Российской империи, часть которой составляло Закавказье, победила революция: царь отрекся от престола. В Петербурге было сформировано Временное правительство под председательством лидера Конституционно-демократической партии (кадетов) князя Георгия Львова.
Временное правительство, власть которого длилась 9 месяцев, в марте 1917 года сформировало Особый Закавказский комитет (Озаком), призванный управлять Закавказьем и территориями, отвоеванными у Османской империи.
Закавказские армяне, татары и грузины приветствовали революцию, которая свергла Николая Второго и покончила с трехсотлетним царствованием династии Романовых. Многие считали Озаком знаком новых времен и надеялись, что он залечит раны, нанесенные прежним режимом.
Армяне были воодушевлены благоприятными заявлениями Временного правительства о будущем статусе Западной Армении. Опубликованный 26 апреля 1917 года декрет предоставлял Западной Армении гражданское управление. Армянские беженцы стали возвращаться к родным очагам. До конца 1917 года почти 150 тысяч западных армян вновь обосновались в Ванской, Эрзрумской и Битлисской губерниях.1
В ноябре 1917 г., встревоженные приходом к власти большевиков в России, в Тифлисе собрались на съезд руководители Закавказья – для создания временного краевого исполнительного органа – Комиссариата. Председателем его стал Евгений Гегечкори. Комиссариат и Сейм – законодательный орган, который приступил к работе в феврале 1918 года – оказались скованными рамками своих же утверждений, что Закавказье является неделимой частью русской (несуществующей) демократии. Чем дольше Закавказье держалось за миф о единстве с Россией, тем глубже погружалось в пучину противоречий. Армяне упорно отвергали даже намеки на отделение от России. Только под покровительством сильной русской республики они представляли объединение Западной и Восточной Армении в единый автономный регион.2
Один из лидеров Дашнакцутюн – Ростом надеялся, что Армения вместе с «Россией, Грузией и Татарстаном (Азербайджаном) станет автономной союзной республикой в объятиях России», а турецкая часть Армении, освободившись от турецкого ига, провозгласит независимость и станет той Арменией, о которой мечтала Дашнакцутюн: «Свободная Армения должна включать в себя шесть вилайетов и Киликию».3
Последний премьер-министр первой Армянской республики Врацян пишет, что русская революция была принята в Карабахе восторженно: «В Шуши было создано армяно-турецкое межпартийное бюро, которое назначило районный исполнительный комитет, призванный управлять делами Карабахско-Зангезурского района, но ставший властью только Карабаха. Армяне и турки жили дружно: в армянских районах провинции управляли армяне, в турецких – турки».4
В ноябре 1917 года на выборах во Всероссийское Учредительное собрание грузинские меньшевики, мусульманские мусаватисты и армянские дашнакцаканы получили в Закавказье 75 процентов голосов. Учредительное собрание, созванное, чтобы определить форму управления государством, продлилось только день и в январе 1918 года было разогнано по приказу нового большевистского правительства России. Почти все Закавказье выступило с осуждением тактики большевиков, так же, как и октябрьско-ноябрьской революции, которая свергла Временное правительство и установила власть Совета Народных Комиссаров (Совнарком). Закавказье, за исключением Баку, отказалось признать Совнарком.5
От революции до независимости
В ноябре 1917 года власть в Петербурге перешла от Временного правительства к большевикам, под руководством Владимира Ленина был сформирован Совнарком. Троцкий был назначен комиссаром иностранных дел, а Сталин – комиссаром по делам национальностей. Власть большевиков поначалу распространялась на территорию от Петербурга до Москвы. В отличие от других Закавказских советов, Бакинский Совет объявил о подчинении Совнаркому. В декабре Степан Шаумян был назначен специальным комиссаром на Кавказе.6
Командующий третьей турецкой армией Вегиб паша предложил перемирие командованию русской армии на Кавказе еще до Брест-Литовского соглашения в ноябре 1917 года. Для уточнения условий перемирия Комиссариат направил в Ерзнку делегацию, в составе которой был и Аршак Джамалян. В декабре по итогам переговоров было подписано перемирие, которое должно было распространяться по всей протяженности закавказского фронта – от Черного моря до южных берегов озера Ван.
Указом Советского правительства Кавказский фронт должен был быть расформирован до конца 1917 года. Русские войска, оставляя огромные арсеналы с военным имуществом, стали покидать Западную Армению и возвращаться домой. Уже в январе 1918 года русские войска покинули последний кавказский фронт.7
В январе 1918 года командующий Кавказским фронтом Вегиб паша пригласил представителей Закавказья в Брест-Литовск. Он обещал признание Закавказского правительства и со стороны своих союзников – Германии, Австро-Венгрии и Болгарии. Сторонниками поездки в Брест-Литовск были грузинские националисты, категорически против выступали грузинские меньшевики и армяне.8
Пока в Брест-Литовске большевики и немцы пытались договориться, турецкие и германские войска продвигались вперед. Закавказское правительство обращается в Сейм, чтобы посредством специальной делегации вступить в переговоры с турками. Сейм избирает делегатов под председательством Акакия Чхенкели.9
В феврале председатель Сейма Чхеидзе и председатель правительства Гегечкори заявляют, что Закавказье не признает Брест-Литовский договор, и отправляют свою делегацию для переговоров с турками в Трапезунд (начались 26 февраля и продолжались до 1 апреля). Секретарь большевистской делегации, ведущей переговоры в Брест-Литовске, армянин Левон Карахан сообщает в депеше, что союз Четырех предписывает уступить туркам Карс, Ардаган и Батум.
Главный османский делегат Хусейн Рауф бей в первый же день Трапезундской конференции, 14 марта, потребовал, чтобы в основе дальнейших переговоров лежал именно Брест-Литовский договор с правом Османской империи на Карс, Ардаган и Батум.
Грузины были не прочь уступить Карс, но ни в коем случае Батум, армяне утверждали, что Закавказье не может существовать без карсской крепости, мусульмане же готовы были принять все османские требования. Не ожидая завершения переговоров, османские войска, возглавляемые командующим третьей армией генералом Мехмедом Вехиб пашой, в марте взяли Ерзнку и крепость Эрзрум.
Глава закавказской делегации Чхенкели, понимая, что поражение на фронте неизбежно, согласился на условия Брест-Литовска и сообщил об этом Рауф бею. Чхенкели протелеграфировал своему правительству и руководству меньшевиков, пытаясь убедить их одобрить его несанкционированный поступок, объясняя, что только так можно спасти Батум. Однако ни грузины, ни армяне в Сейме даже слышать не желали об этом и наказали Чхенкели вернуться в Тифлис. 14 апреля, спустя несколько часов после отзыва делегации, турки взяли Батум. У грузинских членов Сейма не было иного выхода, кроме как выполнить османские требования, объявить Закавказье независимым от России и признать территориальные притязания Турции.
«В первый же день конференции мы получили известия о двух судьбоносных событиях: первое – турецкие войска взяли Эрзрум, второе – большевики в Брест-Литовске подписали мирный договор, по которому Карс, Ардаган и Батум отошли туркам. Тем временем турецкие войска наступали по всему Кавказскому фронту, а наши войска все время отступали», – пишет один из руководителей Первой Армянской республики Александр Хатисян.10
Турки выдвигают ультиматум – безоговорочное признание Брест-Литовского договора, затем – с целью придания документу официального характера – провозглашение независимости Закавказья. Первый премьер-министр Армении Ованес Каджазнуни и Хатисян оповещают депешей дашнакцаканскую фракцию Сейма, что принятие условий турок – меньшее из зол. Того же мнения придерживался и Чхенкели. В своем выступлении в Сейме Гегечкори утверждает, что правительство Закавказья готово отклонить условия турок и бороться до конца, в том же духе выступает и социал-демократ Ираклий Церетели. Представитель Дашнакцутюн Мартирос Арутюнян выступает категорически против: «У нас нет иного спасения, кроме оружия». Сейм отвергает ультиматум турок и отзывает делегацию из Трапезунда.11
«Таким образом, из Трапезунда вместо мира мы везли в нашу страну войну», – пишет Хатисян.
После Эрзрума уже пал Сарикамыш, когда по инициативе Восточного Бюро АРФД 20-21 апреля в Александрополе была созвана конференция, в которой принимают участие армянские политические, партийные, военные руководители – генералы Товмас Назарбекян, Мовсес Силикян, Андраник, Аветис Агаронян, Дро, Микаел Пападжанян, Симон Врацян, Каджазнуни, Хатисян, большевик Погос Макинцян и другие. В ходе дебатов было зачитано письмо Хачатура Карчикяна, в котором подчеркивалось, что армянский народ не должен отворачиваться от России, что только она может стать гарантом безопасности народа и что Россия не должна мириться с мыслью о потере Закавказья. В то время почти все армянские политические силы, не признавая политико-экономическую систему Советской России, имели пророссийскую ориентацию. Восточные армяне, пишет Давид Ананун, пытались ухватиться за русскую полу, но «эта пола, вопреки их страстному желанию, сама выскользнула у них из рук».12
Каджазнуни докладывает ситуацию и пытается убедить, что в сложившихся условиях наименьшее из зол – согласиться с грузинами и азербайджанцами и принять условия Брест-Литовского мира, иначе развалится зыбкий Закавказский союз и армянский народ окажется лицом к лицу с турками. Но общее мнение было таково – отказать туркам и продолжать войну.
22 апреля 1918 года грузинские меньшевики при поддержке мусульманских фракций Сейма предложили создать независимую Закавказскую Народную Федеративную Республику. Армяне опять оказались перед ужасным выбором. Военный корпус еще удерживал Карсскую крепость и мог противостоять наступлению турок еще как минимум два месяца. Но, так или иначе, если б армяне отвергли грузино-мусульманскую тактику в Сейме, им пришлось бы продолжить борьбу в одиночку. Поникшие, лишенные надежды армянские депутаты вынуждены были с горечью одобрить независимость Закавказья.13
Чхенкели, которому поручено было сформировать правительство, еще до утверждения в должности, без согласия Сейма и армянских деятелей, входящих в состав правительства, приказал армянскому корпусу сдать Карс. Тысячи армян в панике бежали в Ереванскую губернию. 25 апреля третья османская армия без боя взяла армянский город-крепость.
Хатисян пишет: «Непрерывный поток беженцев в Ереван, дефицит продуктов, военные действия и эпидемия привели к такой сложной ситуации в армянских уездах, что нужно было подписывать мир как можно скорее. Конференция должна была состояться в Батуме. Снова началось формирование делегации, которую вновь возглавил Чхенкели, из армян в ее состав вошли Каджазнуни и я. Наша миссия показалась нам простой. Думали – поедем и подпишем договор, базирующийся на Брест-Литовских соглашениях».14
26 апреля Сейм утвердил состав правительства во главе с Чхенкели.15
Именно Чхенкели продолжил в Батуме прерванные в Трапезунде переговоры с турками. Его правительство уже готово было принять все пункты Брест-Литовского договора. Но 11 мая на первом заседании Халил бей заявил, что договор уже их не удовлетворяет, поскольку после Трапезундской конференции была пролита кровь: турки требовали уже Ахалцихскую и Ахалкалакскую провинции, западную часть Ереванской губернии, включая долину реки Аракс, и железную дорогу. Не давая времени на раздумья, турецкие войска вошли в Ереванскую губернию, взяв 15 мая Александрополь. В течение следующей недели турецкие войска и мусульманские группировки почти осадили Ереван.
Армянская делегация в Батуме осталась в одиночестве, более того, азербайджанцы открыто отстаивали интересы турок. «Мы требовали оставить нам армянскую часть алексадропольского уезда, а татары настаивали на том, что столицей Армении должно стать село Вагаршапат, а Ереван нужно присоединить к Азербайджану. Усупбеков и Хан Хойский утверждали, что Ереван – татарский город, и мусульмане не простят, если Ереван уступят армянам», – пишет Хатисян.16
- Ричард Г. Ованнесян, с. 15-16. Председателем Озакома был русский кадет В. Харламов, а членами Озакома – грузинский меньшевик Акакий Чхенкели (комиссар внутренних дел), Кита Абашидзе, армянский кадет Микаел Пападжанян (комиссар юстиции), беспартийный татарин, мусульманин Мохаммед Юсуф Джафаров (комиссар связи).
- Там же, с. 22-23. Армянскими членами комиссариата были представители Дашнакцутюн Хачатур Карчикян и Амо Оганджанян, социал-демократ Казар Тер-Казарян; татары – Мохаммед Юсуф Джафаров, Худадад Мелик Асланов и Халил Бек Хасмамедов; грузины – председатель комиссариата Евгений Гегечкори и Акакий Чхенкели; русские – Донской и А. Неручев. Председателем сейма был грузинский меньшевик Николай Чхеидзе. Меньшевиков (социал-демократов) в сейме было 33, из коих четверо – армяне, далее следовал Мусават – 30, Дашнакцутюн – 27, еще 22 человека представляли семь различных партий. Председателем сейма был Чхеидзе, заместители – Сиракан Тигранян и Ахмед Агаев.
- Рубина Пирумян, «Армения в сфере взаимоотношений «большевики – АРФД» (1917-1921)», ЕГУ, Ереван, 1997, стр. 17.
- Симон Врацян, «Республика Армения», «Айастан», Ереван, 1993, стр. 328.
- Ричард Г. Ованнисян, с. 19-20.
- Рубина Пирумян, с. 35-38.
- Арарат Акопян, «Парламент Армении и политические партии 1918-1920», издательство АРФ Дашнакцутюн, Ереван, 2005, с. 35-36.
- Александр Хатисян, «Образование и развитие Республики Армения», второе издание, Бейрут, 1968, стр. 35.
- Членами делегации были Гейдар Абашидзе, Георгий Гвазава, Георгий Ласхишвили, Ованнес Каджазнуни, Александр Хатисян, советники – Рубен Тер-Минасян и Лео, Мамед Гасан Гаджинский, Ибрагим бек Гейдаров, Мир Якуб Мехтиев, Халил бек Хасмамедов, Акбер Шейхулисламов, переводчик – Мамед Эмин Расулзаде.
- Александр Хатисян, с. 43-44.
- Рубина Пирумян, с. 77-81.
- Арарат Акопян, с. 39.
- Ричард Г. Ованнисян, с. 26-28.
- Александр Хатисян, с. 65. Вечером 5 мая делегация выехала из Тифлиса и уже вечером следующего дня доехала до Батума. В качестве советника сопровождал Симон Врацян. В качестве делегатов от татар отправились Усупбеков, Хан Хойский и Гаджинский, парламентарий – Расулзаде; из грузин – Авалов (Зураб Авалишвили), Николадзе, Рхиладзе. Со стороны турок присутствовали министр юстиции, председатель государственного совета Халил Бей и командующий Кавказским фронтом османской армии Вехиб Мехмед паша; из Германии – полководец Фон Лосов.
- Состав правительства: грузины – Ной Рамишвили, Ной Хомерики, Георгий Георгадзе, мусульмане – Фатали Хан Хойский, Худадат бек Мелик-Асланов, Несиб бек Усупбеков, Мамед Гасан Гаджинский, Ибрагим бек Гейдаров, армяне – Александр Хатисян, Ованнес Каджазнуни, Аветик Саакян, Арамаис Ерзнкян.
- Александр Хатисян, с. 74-75.
Фото – князь Георгий Львов
