РАЗЪЯСНЕНИЯ В СВЯЗИ С ДЕЛОМ ЛЕВОНА АЙРАПЕТЯНА И НЕКОТОРЫМИ ОГУЛЬНЫМИ УПРЁКАМИ
Интервью Вагана Бабаханяна с адвокатом Давидом Хечяном
Санкт-Петербург-Москва, 28 октября 2017 г.
— Давид Суренович, более двух лет Вы — в деле Левона Айрапетяна. Это, можно сказать, рекорд. Практически ни один адвокат по разным причинам не оставался с Левоном Гургеновичем более нескольких месяцев. А их, адвокатов, было немало. Догадываюсь, что Вам более, чем кому-то, известны детали дела. Поэтому меня и многих удивили некоторые высказывания, которые прозвучали из уст одного известного человека в день прощания 21 октября (видео и текст здесь — http://miaban.ru/info/armenia/namin1/ ) Не могли бы Вы прокомментировать их?
— Я ознакомился с т.н. интервью Стаса Намина в связи со смертью Левона Айрапетяна, в котором речь косвенным образом идёт и по поводу меня.
— Предвижу, что у нас будет нелёгкий разговор. И о деле Айрапетяна, и об операции «лучший адвокат Москвы», и об обвинениях со стороны Стаса Намина. Касаемо последнего, хочу сразу оговориться: давайте постараемся дать оценку не личности, не человеку, а конкретным поступкам, высказываниям. Признаюсь, в частности, не будучи лично знакомым со Стасом Наминым, радовался его эволюции, его постепенному возвращению к корням, началу которому положил как раз Левон Айрапетян вместе с Рубеном Варданяном несколько лет назад. Во всяком случае, я так воспринимал сообщения в СМИ и Интернете, за которыми стараюсь следить. Особенно за тенденциями «патриотической репатриации» армян вне Армении, когда ассимилированные и годами оторванные от Армении и Армянства «лица армянского происхождения» начинают ощущать её, Армению, своей Родиной и делают практические шаги, становясь не «лицами армянского происхождения», а просто армянами. Но, как показывает жизнь, это — сложный процесс, намного сложнее, чем кажется самим «репатриирующимся». И порой этот процесс протекает с ошибками с определёнными «гримасами». http://miaban.ru/info/artsakh/namin2/
Часть 1. Огульные упрёки в стиле «держи вора»
— Но Стас Намин там, в видеозаписи, вообще-то, не называет имени адвоката.
— Несмотря на то, что моё имя не называется, из общего контекста можно сделать однозначный вывод, что речь идёт именно обо мне, об адвокате Хечяне Давиде Суреновиче. В связи с этим, естественно, у меня возникло желание ответить на эти высказывания со стороны Стаса Намина.
— Извините, но он всё-таки говорил во множественном числе о «предательстве близких», о «людях, которые как бы были каждый день с ним и почему-то имели на него влияние».
— В т.н. интервью Стаса Намина была такая фраза: «К сожалению, у него был очень плохой адвокат, который ничего не мог сделать и только хуже ему делал». А окружением, видимо, он считает всех, кроме самого себя. Иными словами, в этом окружении он видит только себя одного в качестве «светлого пятна», все остальные были плохие, и вот поэтому произошло то, что произошло». Сказать, что я категорически не согласен и возмущен вот этим интервью Стаса Намина, — это ничего не сказать. Первым делом хочу подчеркнуть, что моя такая позиция вызвана совершенно другими мотивами. Дело в том, что на протяжении многих лет он, являясь одним из приближённых Левона Айрапетяна, под разными предлогами просил и получал у него крупные суммы денег.
— Извините, перебью вопросом: а разве он один был такой? Наверно, многие пользовались…
— Он был одним из тех, кто поступал таким образом по отношению к Левону Айрапетяну. Поэтому я подчеркиваю этот момент, и даже непосредственно перед тем, как в апреле 2016 года закончилось судебное разбирательство по делу Левона Айрапетяна, он умудрился даже в те трудные для Левона Айрапетяна дни получить у него 40 млн. рублей. Об этом я узнал позже от самого Айрапетяна и его близких.
— Действительно, есть большая разница просить деньги в обычное время и просить, когда человек находится под судом, в тяжёлом психологическом положении и смертельно болен.
— К сожалению, таких людей было достаточно много, кто в трудные времена не переставал просить у Левона Гургеновича деньги. Примерно в этот же период от Левона Айрапетяна получала крупную сумму денег в виде помощи также и одна из родственниц Стаса Намина, работающая, как пояснял сам Айрапетян, в некоем детском психиатрическом центре.
— Если вернуться к обвинениям Стаса Намина, то, на мой взгляд, они являются не только голословными, но и были совершенно неуместными в том видео в день похорон Левона Гургеновича. Также не понятно, почему эти огульные обвинения, по сути, в мой адрес и в адрес близких Левона Гургеновича, были вставлены в это видео. В этом же видео устами Стаса Намина прозвучала и банальная реклама лучшего, по его мнению, адвоката Москвы. Кстати, Вы знакомы с этим «лучшим адвокатом Москвы»?
— Да, знаком. Стас Намин активно лоббировал этого адвоката Александра Гофштейна. И Левон Гургенович, и его близкие неоднократно говорили о том, что Стас активно рекламирует и пытается любой ценой внедрить его в дело, хвалит его. Правда, непонятно – по каким критериям и кто определил этого человека как «лучшего адвоката». Хотя я ничего плохого не могу сказать об этом адвокате, но, тем не менее, именно Стас Намин очень активно пытался включить его в это дело. Левон Гургенович не раз говорил мне, что уже устал менять адвокатов. Достаточно сказать, что к моменту моего появления в деле (это примерно конец августа – начало сентября 2015 года) у Левона Гургеновича уже было около десяти разных адвокатов, от услуг которых он по тем или иным причинам отказался. Среди этих адвокатов были и очень и авторитетные и известные не только в Москве, но и в России, адвокаты – такие, как Генри Резник, Рубен Маркарьян и другие.
— Стоит отметить, что хоть и с Рубеном Маркарьяном Левон Гургенович также расстался, его гражданская смелость достойна уважения. Я имею в виду заметку на его странице в Фейсбуке после кончины Айрапетяна. Заметка называлась «Смертный приговор». https://www.facebook.com/groups/armpeterburg/permalink/1318867294890593/
Часть 2. Период с лета 2015 года
— Что касается моего вступления в дело в качестве защитника Левона Айрапетяна, я никогда не навязывался и не предлагал себя. Левон Гургенович через общих знакомых сам обратился ко мне. И я вступил в дело в указанное выше время, на той стадии, когда предварительное расследование было окончено и дело с обвинительным заключением было направлено в Генеральную прокуратуру для его утверждения и направления в суд для рассмотрения по существу. Но Генеральная прокуратура вернула дело на дополнительное расследование, указав на необходимость в сборе дополнительных доказательств. На этот момент кроме меня интересы Левона Гургеновича защищала также адвокат Анна Малинина, которая параллельно представляла интересы Левона Айрапетяна по другому делу, связанному с оспариванием права на недвижимость во Франции. Вскоре Левон Гургенович отказался и от её услуг, и я остался его единственным адвокатом.
Ознакомившись с материалами дела перед повторной передачей в Генпрокуратуру, я, как и прежние защитники, пришёл к выводу о полной надуманности обвинения Левона Айрапетяна в совершении инкриминируемых ему деяний в связи отсутствием в деле достоверных и объективных доказательств, подтверждающих сам факт совершения этих деяний. Кроме того, мною были выявлены многочисленные нарушения Уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе предварительного расследования и грубое игнорирование со стороны следствия и надзирающей прокуратуры положений Постановления Пленума Верховного суда РФ от 9 июля 2013 г. В частности, вопреки требованиям пункта 30 указанного постановления, следствием при полном попустительстве со стороны прокуратуры, бывший сенатор от Башкирии Игорь Изместьев (к этому времени осуждённый к пожизненному лишению свободы за бандитизм, серию убийств и т.д.) и его мама были признаны потерпевшими по делу. По итогам ознакомления с делом я написал об этих нарушениях и об отсутствии прямых, допустимых и достаточных доказательств виновности Левона Айрапетяна в ходатайстве в порядке статьи 217 УПК РФ, потребовав уголовное преследование в отношении Левона Айрапетяна прекратить в связи с отсутствием в его действиях состава и события преступления. Однако, ни следствие, ни Генпрокуратура никак не реагировали на это законное и обоснованное ходатайство и, что называется, спихнули дело в суд.
Хочу вернуться к Стасу Намину и объяснить, почему такое отношение возникло с его стороны ко мне. На первом или втором заседании Замоскворецкого районного суда г. Москвы (примерно в ноябре 2015 года), высказывая свою позицию по предъявленному Левону Айрапетяну обвинению после оглашения обвинительного заключения, я заявил, что дело носит заказной характер, кратко объяснив – почему я так считал и считаю до настоящего времени. Сразу после этого, прямо во время судебного заседания Стас Намин вскочил с места и, обращаясь ко мне, в присутствии не только таких же как он посетителей, но и в присутствии судьи и других наших процессуальных противников — представителя Генпрокуратуры, так называемых потерпевших и их представителей – адвокатов, в резкой форме высказал: «почему вы так говорите, почему вы выступаете против государства?»
— А какое отношение Стас Намин имел к делу? Был ли он близким членом семьи, свидетелем или кем? Или у него было намерение внедрить своего «лучшего адвоката всех времен и народов»? Когда стало фигурировать имя Гофштейна?
— Это имя фигурировало давно, но Левон Гургенович всё время отказывался от него, говоря, что я его полностью устраиваю, как в профессиональном, так и в человеческом плане и ему удобно и комфортно было работать со мной. Однако Намин не прекращал свои попытки любой ценой навязать ему адвоката Гофштейна. Кстати, моя позиция о заказном характере дела против Айрапетяна неоднократно была обсуждена и одобрена непосредственно с моим доверителем Левоном Айрапетяном, его родными и близкими. Я считал и считаю, что дело, по которому был осуждён Левон Гургенович, было, что называется, придумано для того, чтобы оправдать его незаконные арест, содержание в течение нескольких месяцев в нечеловеческих условиях СИЗО-1 Москвы (Матросской тишины) и незаконное привлечение его к уголовной ответственности по другому надуманному в отношении него обвинению — по так называемому пособничеству в хищении акции ТЭК (Топливно-энергетического комплекса Башкирии) и легализации, отмывании якобы похищенных средств. Следует отметить, что такое беспардонное поведение Намина – некорректное замечание защитнику своего друга прямо во время судебного заседания — наглядно демонстрирует уровень культуры этого человека, страдающего большим самомнением. Я тогда ему ответил, чтобы он не вмешивался не в своё дело и командовал у себя в театре, я являюсь избранным Левоном Айрапетяном защитником и не нуждаюсь в его указаниях. Намин не так часто присутствовал на заседаниях, однако при каждом своем участии он всячески жестами, репликами, мимикой демонстрировал своё недовольство моей работой. Хотя как со стороны Левона Гургеновича, так и со стороны его многочисленных родственников, друзей и знакомых, присутствовавших в заседаниях, среди которых, в отличие от Намина, были и профессиональные юристы, никаких претензий к моей работе не было. Напротив, без ложной скромности, скажу, что с их стороны были только положительные отзывы и слова поддержки в нашей неравной борьбе. Совершенно очевидно, что подобное поведение Стаса Намина было обусловлено его огромным желанием опорочить меня и добиться вступления в дело его друга — адвоката Гофштейна. Впрочем, я догадываюсь, чем на самом деле вызвано такое желание Стаса Намина, но в отличие от Стаса Намина, я, не располагая достоверными доказательствами, считаю невозможным бросаться голословными обвинениями.
— Давид Суренович, по видеорепортажу со Стасом Наминым видно, что запись велась именно в день похорон у помещения, где были поминки, и на заднем плане видны известные лица. Видимо, Стас и их имел в виду в своей критике «близкого окружения» Айрапетяна. Странно, что в этот день во время поминок человек позволяет себе такую выходку. Вдвойне странно, что эти 1,5 минуты вставлены в видео от Союза армян России, посвященное светлой Памяти Айрапетяна.
— Я могу это охарактеризовать одним словом — цинизм с его стороны и откровенную клевету в отношении меня, а также в отношении родственников и друзей Левона Айрапетяна, которые в меру своих сил и возможностей искренно боролись за его свободу и жизнь.
— Стоит ли уточнить у него – кого именно он имеет в виду? Ведь имени, имён он не назвал.
— Не стоит раскручивать эту тему. Для меня ясно, что, говоря об адвокате, он имел в виду меня, а окружавших его людей — родственников и друзей, потому, что именно они окружали Левона Гургеновича. Поэтому я со своей стороны обязан ответить на безответственный выпад этого деятеля, и отвечаю. Надеюсь, также поступят и родные и близкие так рано и трагически ушедшего от нас Левона Гургеновича.
Часть 3. Детали дела, фактор болезней
— Но сегодня важнее в спокойной обстановке внести системность, определить среди близких к Левону Гургеновичу – кто за что отвечает, кто и кого на что уполномочивает, поскольку осталось много вопросов. В частности, до настоящего времени не принято окончательное решение в отношении Левона Айрапетяна по так называемому делу о якобы пособничестве в хищении акций ТЭК Башкирии, расследование по этому делу как бы продолжается. Чудовищный по своей незаконности и несправедливости приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 14 апреля 2016 г., на основании которого Левон Айрапетян в зале суда был взят под стражу и до 18 октября 2017 г. находился в местах лишения свободы, до настоящего времени не отменён и не изменён. Поданные мною апелляционная и кассационные жалобы соответствующими инстанциями Мосгорсуда и Верховного Суда РФ абсолютно незаконно были отклонены. Между тем, я считаю, что полная реабилитация Левона Айрапетяна и восстановление его честного имени является священной задачей и целью всех армян мира, да не только армян, но и всех, кто знал этого великого сына нашего народа. Не поставлена справедливая точка и в истории с содержанием смертельно больного Левона Гургеновича в обычной ИК-12 Мордовии, а не, хотя бы, в медчасти. Следует также дать юридическую оценку действиям руководства данной колонии и тех так называемых врачей — членов медицинской комиссии, которые, проводя ему медицинское освидетельствование, сумели не обнаружить у него тяжёлых заболеваний, препятствующих отбыванию наказания.
Дело в том, что ещё примерно в ноябре 2016 г. по ходатайству адвоката из Мордовии Оксаны Бражиной проводилось медицинское освидетельствование Левона Айрапетяна, по итогам которого комиссия не установила у него заболеваний, входящих, в предусмотренный постановлением Правительства РФ № 54 от 06.02.2004 (с дополнениями и изменениями от 30.12.2005, 04.09.2012 и 19.05.2017) перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания. Поэтому и Зубово-Полянский районный суд Мордовии и Верховный суд Мордовии отказали в удовлетворении ходатайств защитников об освобождении Левона Гургеновича в связи с болезнью, в порядке ст. 81 УК РФ. К слову, даже наличие заболевания из данного перечня по действующему в России законодательству не означает, что суд «обязан» освободить человека из места лишения свободы. В законе — в ст. 81 УК РФ — указано: «судом может быть освобождён».
Приговор Левону Айрапетяну Замоскворецким судом был вынесен в апреле 2016 года – 4 года лишения свободы. До апреля около года и трех месяцев (домашнего ареста и нахождения в следственном изоляторе) судом были засчитаны в этот срок. Без УДО (условно-досрочного освобождения) 4-летний срок заканчивался в феврале 2019 года.
Сама возможность освобождения Левона Айрапетяна по УДО, в соответствии со ст. 79 УК РФ, в связи с отбытием половины назначенного судом срока, наступила в феврале 2017г. Но в связи с тем, что ему, что называется, на ровном месте повесили 6 взысканий (одно из которых в «Матросской тишине» в Москве и пять в ИК-12 в посёлке Молочница Мордовии), естественно, речь об УДО идти не могла. Именно поэтому ходатайство об этом даже не подавалось.
В ноябре-декабре 2016 г. адвокат Бражина подала ходатайство в Зубово-Полянский районный суд Мордовии об освобождения Левона Гургеновича от дальнейшего отбывания наказания по болезни. И это, повторяю, несмотря на то, что не было необходимого для этого акта медицинского освидетельствования о наличии, хотя бы одной из болезней из указанного выше постановления. Естественно, Зубово-Полянский районный суд отклонил это ходатайство. Потом появился другой адвокат из Мордовии — Халим Мещеров, по жалобе которого решение Зубово-Полянского районного суда Верховным судом Мордовии, скорее всего, по неким формальным основаниям, было отменено и дело направлено в этот же суд для пересмотра в другом составе. И вот Зубово-Полянский районный суд с участием адвоката Мещерова в июле 2017г. повторно рассмотрел и повторно отклонил ходатайство об освобождении Левона Айрапетяна по болезни. На это решение адвокат Мещеров подал апелляционную жалобу в Верховный суд Мордовии, и 18 октября 2017 года, в день смерти Левона Гургеновича, апелляционная инстанция Верховного Суда Мордовии, рассмотрев эту апелляционную жалобу, оставила решение районного суда без изменения, а жалобу – без удовлетворения. Иными словами, Верховный Суд Мордовии признал, что умерший от тяжёлой болезни Левон Айрапетян содержался в колонии совершенно законно и обоснованно, т.к., оказывается, он не страдал никакими заболеваниями, препятствующими отбыванию наказания!
— Значит, за всё это время толкового медицинского освидетельствования не было?
— Не было. Такого рода медицинские освидетельствования, в соответствии с указанным выше постановлением правительства № 54, могут проводить только определённые уполномоченные на это медучреждения. В системе ФСИН в каждом субъекте России есть такие учреждения. Ещё в ходе предварительного расследования, в период нахождения Левона Айрапетяна под стражей аналогичное медицинское освидетельствование было проведено и медкомиссией при ГКБ № 20 г. Москвы. Однако и тогда врачебная комиссия как бы не выявила у него соответствующих заболеваний из указанного выше перечня постановления правительства РФ.
Я считаю, что руководство ФКУ ИК-12 Мордовии просто обязано было с учётом состояния здоровья Айрапетяна Л.Г. добиваться отправки его в медчасть, расположенную недалеко, в пос. Барашево для того, чтобы он находился под постоянным наблюдением врачей, но почему-то не сделало это. Более того, чтобы не допустить УДО для этого смертельно больного человека, ему по надуманным основаниям повесили пять взысканий в течение непродолжительного времени. Поэтому информация в СМИ о том, что якобы со слов ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний) колония ходатайствовала об освобождении Айрапетяна, мягко говоря, не соответствует действительности. По всей видимости, УФСИН по Мордовии и руководство колонии опасаются ответственности и пытаются избежать справедливого наказания за равнодушное отношение к умирающему человеку. Считаю, что необходимо эти проблемы и вопросы освещать в средствах массовой информации, добиваться привлечения всех виновных лиц к уголовной ответственности.
Надо отметить, что Левон Гургенович, даже будучи инвалидом 2-ой группы с такими болезнями и находясь в колонии, продолжал свою благотворительную деятельность – делился продуктами, вещами со своими «братьями» по несчастью – заключёнными. А те, в свою очередь, отвечали ему искренним уважением и заботой.
— Как изменялось его самочувствие? Было ли заметно ухудшение визуально?
— Я был у него в колонии три раза и с каждым разом видел заметное ухудшение состояния Левона Гургеновича. Последний раз я был у него в июне этого года, и он очень сильно жаловался на слабость, говорил, что еле ходит, а ходил он уже с палкой. У него был вид тяжелобольного человека. Это было очевидно для всех, кроме тех, которые по роду своей деятельности, обязаны были видеть это и принять срочные меры.
Ранее, весной этого года я с Владимиром Гургеновичем, братом Левона Гургеновича, обратились к врачам членам медкомиссии с просьбой провести дополнительное освидетельствование и поместить его в медчасть. Но ничего не удалось добиться. Отмечу, что Владимир Гургенович с момента этапирования Левона Гургеновича в Мордовию, оставив свою семью, на постоянной основе проживал в Зубово-Поляне, чтобы быть ближе к брату и оказать ему необходимую помощь. Он также неоднократно обращался к руководству колонии и к медикам с просьбой о переводе Левона Гургеновича в медчасть, но тщетно….
— Да, случившееся не вернуть, но название упомянутой мной ранее заметки адвоката Рубена Маркарьяна «Смертный приговор» подталкивает к действию. Вы тоже в интервью «РИА Новости» сказали, что: «Левона Гургеновича фактически убили и родственники не согласятся на прекращение уголовного дела в отношении Левона Гургеновича за смертью, так как это является не реабилитирующим его основанием. И я, и родственники настроены на то, чтобы довести дело до конца».
— Есть родственники, близкие Айрапетяну люди, Инициатива должна исходить от них, не от меня, адвоката, у адвоката должно быть на сей счёт соответствующее поручение.
Часть 4. Попытка операции «внедрёж лучшего адвоката»
— Когда Левон Гургенович сказал, что Стас Намин достал его со своим адвокатом Гофштейном, что он не даёт ему покоя даже, когда он лежал в больнице, я, увидев в январе 2016г. возле здания Замоскворецкого суда Стаса Намина, спросил у него: «Что вы имеете против меня? На каком основании вы даёте негативную оценку моей работе?» В ответ Стас Намин ничего вразумительного не ответил, только закатил истерику.
Через некоторое время Левон Гургенович сказал мне: «Меня окончательно достал Стас. Давай сделаем так: ты не уходишь из дела, остаешься моим защитником, а я хочу этого адвоката Гофштейна проверить в деле. Ты, Давид, просто не приходи на два предстоящих заседания, а я посмотрю, что он из себя представляет на практике». Мы так и сделали. Вскоре я узнал о заключении братом Левона Гургеновича договора о защите интересов Левона Гургеновича с Гофштейном на драконовских условиях – 500 евро в час. Со слов Левона Гургеновича и его родственников я узнал, что к концу своей непродолжительной работы, г-н Гофштейн выставил им счёт на сумму около двух млн. руб. А вся работа данного адвоката, со слов моего доверителя и его родственников, сводилась к тому, что один раз он пришёл в суд и заявил ходатайство об отложении слушания для ознакомления с делом, второй раз он участвовал в заседании, на котором допрашивали всего 1-2 человек, в т.ч. и нашего српазана Езраса. Также он приезжал домой к Левону, где за чашкой кофе проводил беседу с Левоном Айрапетяном и его родственниками. Левон Гургенович очень был возмущён этим, говоря, что, длительное время живя в США и во Франции, он не видел и не слышал о таких гонорарах адвокатов. Последней каплей, заполнившей чашу терпения Левона Гургеновича и его родственников, стало следующее странное и самовольное решение адвоката Гофштейна. После очередного заседания он заявил родственникам Левона Гургеновича, что на следующее заседание он намерен пригласить в суд врача-психиатра для допроса по состоянию здоровья Левона Айрапетяна. И цель допроса, по его словам, заключалась в том, что, по его мнению, Левон Гургенович якобы страдает психическим заболеванием и после подтверждения этого диагноза врачом-психиатром, он (Гофштейн) намерен заявить суду ходатайство о назначении Левону Гургеновичу судебной психиатрической экспертизы для установления у него факта психического заболевания и его вменяемости к инкриминируемым ему деяниям. И на этом основании адвокат хотел добиться освобождения Левона Гургеновича от уголовной ответственности. Но необходимо знать, что даже если суд удовлетворил бы данное ходатайство и назначил бы такую экспертизу (в чём я глубоко сомневаюсь) и экспертиза установила бы факт психического заболевания Левона Гургеновича и его невменяемость (что вообще было исключено с учётом состояния Левона Гургеновича) к инкриминируемым ему деяниям, вовсе не означает, что в этом случае Левон Гургенович был бы отпущен на свободу. В таких случаях привлечённых к уголовной ответственности лиц освобождают от уголовной ответственности, но с клеймом сумасшедшего отправляют на принудительное лечение в психиатрическую больницу специального типа. Когда Левон Гургенович и его родственники услышали об этом плане адвоката, они очень сильно возмутились и немедленно отказались от его услуг. После этого Левон Гургенович попросил меня вернуться в дело. Это было примерно в марте 2016г.– за месяц-полтора до оглашения судьёй Замоскворецкого районного суда г. Москвы печально известного приговора от 14 апреля 2016г. А не на следующий день, как об этом говорит Намин в своём интервью…
— Это очень некрасиво и мерзко – предлагать выдающемуся Армянину, человеку высочайшего Духа и Доблести, благотворителю, предлагать такую низость. Надо хотя бы немного чувствовать душу человека такого калибра, таких стихий, как Левон Гургенович, чтобы оценивать, что ему можно говорить и что предлагать. Александр Ширвиндт сказал: «В Левоне жил и Дон Кихот, и Мюнхгаузен». Если для простого смертного предложение стать сумасшедшим для освобождения от уголовной ответственности – было бы приемлемо, то для Левона Гургеновича само озвучивание такого «плана» было унижением. Странно, что это не было очевидно для Стаса, человека искусства и культуры и для рекламированного им «лучшего адвоката Москвы».
— Именно этот «план» и «способ» и имел в виду Стас Намин, говоря о 100% уверенности в успехе в деле «вытаскивания» Айрапетяна. Согласен, что сама мысль и план предложить признать Гордость Армянского народа сумасшедшим и отправить в сумасшедший дом – это явное унижение человеческого достоинства, это кощунственно. Повторюсь, когда лицо признают невменяемым к деяниям, его показания не учитываются как доказательство. Да, при этом юридически оно не считается лицом, совершившим преступление, а лицом, совершившим запрещённое уголовным законом деяние в состоянии невменяемости. При этом. такое лицо, как правило, отправляется не домой, а в одну из психбольниц специального типа, т.е., как говорят в народе, в сумасшедший дом, для принятия к нему мер медицинского характера. Туда же по решению суда отправляются и лица, у которых после совершения такого деяния наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания и его исполнение.
У Левона Гургеновича возникло такое же возмущение и по отношению к Стасу Намину, который длительное время лоббировал своего друга, «лучшего из лучших адвокатов Москвы». Как следствие, после этого случая Левон Гургенович не брал трубку, когда Стас звонил ему. Он не хотел его видеть и общаться с ним.
— Скажите, пожалуйста, Давид Суренович, а начиная с марта 2016 года, появлялся ли Стас в «орбите» Левона Гургеновича когда-либо?
— Не появлялся, потому что Левон Гургенович, что называется, прекратил отношения с ним, он категорически не хотел с ним видеться.
— Можно ли считать, что, по сути, Стас Намин впервые с марта 2016г. появился именно на похоронах Левона Гургеновича 21 октября 2017 года – спустя полтора года?
— Насколько мне известно, это так.
Часть 5. День прощания 21 октября. Дело надо продолжить
— Во всяком случае, я был на похоронах и Стаса Намина там не видел. С учётом яркой куртки салатового цвета, в которую он был одет в тот траурный день, и характерной внешности, невозможно было бы его не заметить на небольшом кладбище. Скорее всего, он не был на кладбище, а пришёл прямиком на поминальное застолье.
Странным выглядит, повторюсь, включение этих кадров со Стасом в видео и распространение по соцсетям этого видео. В этом видео говорится о светлой Памяти Левона Айрапетяна, есть кадры со словами Ара Аршавировича Абрамяна о том, что надо уважать друг друга, кадры в конце с призывом сестры Левона Гургеновича, чтобы вспоминать хорошее о брате. Так с какой целью надо было вставлять эти ядовитые пассажи от Стаса Намина? Непонятно… Зачем в день похорон человека, который тебя с огромным почетом за свой счет возил в Армению и Арцах, который при тяжелейшей болезни давал тебе, выпросившему десятки миллионов рублей помощи, зачем в этот день делать публично клеветнические заявления?
— Это самое настоящее кощунство. Для меня очевидно, что он руководствовался своей личной обидой, обидой на то, что Левон Гургенович отодвинул его в сторону и лишил его возможности рассчитывать на его благотворительность в дальнейшем и отказался от услуг его друга, адвоката. Вот поэтому, я убеждён, из чувства обиды и злобы ко мне, он фактически обвинил меня во вредительстве в отношении Левона Айрапетяна.
Но ведь не только лично Вас он имел в виду, повторяю, он нелицеприятно высказался обо всём окружении Левона Гургеновича.
— Да. И, по мнению Стаса Намина, получается, что близкие к Левону Гургеновичу люди не так заботились о нем, как он, внедрявшего своего «лучшего адвоката Москвы». Ладно бы, если бы Стас Намин не только привёл бы своего друга адвоката, но и оплатил бы его ну очень дорогостоящие услуги, но было ровно наоборот.
— Справедливо будет, если авторы и режиссеры видео вырезали бы кадры с провокационными и не очень чистоплотными пассажами Стаса Намина.
— О себе добавлю, что во время судебного разбирательства я в одиночку противостоял целой команде оппонентов, настоящих процессуальных противников: судье, прокурору из Генпрокуратуры, двоим т.н. потерпевшим (включая бывшего сенатора Изместьева) и двум представителям – адвокатам последних. Оперативное сопровождение по делу вели сотрудники ФСБ России во главе с одиозным генералом Олегом Феоктистовым. При этом вряд ли кто-либо из присутствовавших в зале лиц может сказать, что хоть в каком-то эпизоде я уступил этой команде. К сожалению, всё было предрешено заранее, наши законные, обоснованные и логичные доводы судом были проигнорированы. Зато смехотворные по своей примитивности и алогичности показания так называемых потерпевших и, мягко говоря, более чем сомнительные псевдо доказательства стороны обвинения судебными инстанциями были восприняты как аксиомы. Это и есть явные признаки заказного дела…
— Можно ли узнать имена судей и прокуроров, чтобы общественность знала своих «героев». Жизнь не заканчивается. Их имена надо знать.
— Судья Замоскворецкого районного суда г. Москвы – Лариса Викторовна Семенова. Суд принял незаконное, по моему убеждению, решение и на основании этого решения Левон Айрапетян был взят под стражу, этапирован в колонию, где ему пришлось проводить свои последние дни… Печально, но следует констатировать, что подобных дел в современной России очень много…
Часть 6. Сложная дорога к Армянскости
(В.Б.) — Спасибо за подробное интервью, Давид Суренович. Два слова в конце от меня и об адвокатах. Мало кто знает, что в конце своей жизни Вильям Сароян решил организовать фонд для поддержания своего наследия и искал управленца фонда. Несмотря на рекордное число рассказов и публикаций, только малая часть написанного им была напечатана, потому архив, рукописи, картины (он был и художником) представляют большую ценность. К великому сожалению, он наивно доверился одному богатому адвокату, который мало и «специфически» общался с Арменией и Армянством. Более того, этот господин был из «противоположного» клуба — Bohemian Club Америки. Сам Сароян дружил с другим — Commonwealth Club. В итоге, бесценный архив Сарояна по сути потерян для Армянства. Для разбросанного по миру Армянства контроль национального наследия, памяти очень важен, труден и очень часто зависит от адвокатов, их морали…
Армения пережила и переживает труднейший период. Часть Армении – земля и народ Арцаха – ещё более трудный период. Понять простого армянина в Армении тому, кто живёт вдали от Родины непросто. Понять душу выдающегося Армянина, такого как Левон Гургенович Айрапетян, не каждому дано. Недостаточно иногда приезжать в Армению, недостаточно делать некий проект, связанный с Арменией. Недостаточно получить сертификат некого творческого союза Армении, снять фильм, организовать выставку или получить одобрение от президента. Всего этого мало. Требуется непрерывная погружённость в Армянство. Нельзя быть христианином по четвергам или только по утрам, христианину надо быть в Вере постоянно. Армянскость, которая в разы постарше возраста христианства, требует не меньшего отношения.
Шесть лет назад, летом 2011 г. в интервью программе «Мозговой штурм» телеканала «ТВ Центр» Стас Намин сказал:
«Если раньше было понятие «идеология», то сегодня намного серьезней механизм. Сегодня это называется «деньги». Идеологию ещё можно было победить, поэтому коммунизм всё-таки распался. А с деньгами сладить трудно». https://youtu.be/vLPOOI0zQ08
На вопрос «Не может же быть, чтобы в Вашей голове не рождался какой-нибудь план как это всё-таки можно было бы изменить и поменять эту ситуацию»
он ответил: «Я как оптимист, считаю, что где-то через три с половиной тысяч лет будет получше.»
Чтобы этот срок уменьшить, надо бы поменьше операций типа «лучший адвокат». Идеология Левона Гургеновича не побеждена подобно «коммунизму». Он умер, его по сути убили, но его Идеология и его Пример подвижничества живы. Его план реально менял и улучшал ситуацию в его селе Ванк и в районе, в душах многих и многих людей. Давайте жить по-айрапетянски, чтобы Айрапетянов стало больше, очень много. Тогда и Гофштейны сами придут и бесплатно предложат услуги, а в дурдомы с повинной придут те, кто фабрикует подлые заказные дела типа того, которое довело до смерти светлого и мужественного Человека. Именно их место в дурдоме, и тому быть и не миновать!
Источник – https://miaban.ru/info/armenia/hayrapetyan2/
